Анвер Бикчентаев - Большой оркестр. Сколько лет тебе, комиссар?

Полицай, казалось, впал в какое-то оцепенение. Однако он притворялся, что не видит и не слышит ничего вокруг.

На самом деле Одноглазый внимательно следил за денщиком.

Он мысленно восстановил цепь событий. Ему с самого начала не понравился смышлёный хлопец с нездешними глазами, который оказался не по летам ловким и хитрым. Да, денщик как будто исполнителен. Да, он неразговорчив и сдержан. Но что скрывается за этим невозмутимым и непроницаемым лицом? Заглянуть бы в его душу: что хранит он у себя на сердце?

Полицай ничего не забыл. Например, очень загадочной ему казалась история с неудачной облавой на партизан. Одноглазый до сих пор не уверен в том, что тут обошлось без участия денщика. А разве не подозрительна его роль и в таинственном появлении листовок?

В ту злополучную ночь, конечно, нельзя было надеяться на младшего полицая - он тяжело болел, лежал без памяти. Но хлопец-то почти не спал, сам признался, что глаз не сомкнул всю ночь… Он же должен был услышать злоумышленника?

Вот о чём думал Одноглазый, когда неожиданно увидел за окном младшего сына учителя. Мальчик бестолково кружил возле изгороди, не осмеливаясь войти во двор.

«Заметил его денщик или нет?» Полицай украдкой бросил взгляд на Азата.

Одноглазый стал внимательно наблюдать за обоими мальчиками. Да, конечно, денщик заволновался. По-видимому, сын учителя явился сюда неспроста.

Конечно же, денщик потерял покой, как только увидел сына учителя! Какая тут связь? Что между ними?

- Я выйду на минутку,- вдруг сказал Азат и поспешил к выходу.

- Зачем?

Одноглазый нарочно задержал его.

- Я забыл заправить лампу.

- Ах, вон оно что… Но это, пожалуй, не к спеху.

Маленький денщик неохотно подчинился, он вернулся в свой угол и сел так, чтобы всё время быть лицом к окну.

«Что за диво! - размышлял полицай.- У него дрожат руки. Он чуть не выронил на пол стекло семилинейной лампы. Всё это становится очень интересным».

А мальчишка, что был на улице, кажется, потерял всякое терпение и осторожность. Он подошёл к изгороди и ловко перелез во двор, туда, где были свалены школьные парты. «Теперь взглянем на второго…- подумал Одноглазый.- Любопытно, как отреагирует на это мой денщик? Ишь побледнел. Вся кровь отхлынула от лица. Отчего бы это?»

- Мне надо сходить…- заявил Азат, решительно направляясь к двери.- Я должен…

- Посиди со мной,- почти ласково остановил его полицай.- Куда тебе спешить?

Сын учителя, не заметив ничего подозрительного, осмелился шагнуть в сторону подвала. Тут уж по-настоящему заволновался маленький денщик…

- Мне больше невтерпёж…- взмолился он.- Отпустите!

- Ну, это другое дело. Иди…

Однако полицай хотел выиграть время, поэтому он опять остановил Азата и, чуть усмехаясь, напомнил:

- Заодно захвати и лампу. Ты же хотел заправить её.

«Что-то мне не нравится этот Одноглазый,- подумал Азат.- Чего он прицепился? А самое главное - заметил он Коленьку или нет?»

Азат не сомневался, что теперь полицай будет неотступно следить за каждым его шагом… Поэтому Азат сначала сходил по своим делам и после этого не спеша повернул обратно к дому. Он сдерживал себя, чтобы не ворваться вихрем в подвал.

Так и есть! Дверь распахнута настежь. Надо скорее предупредить глупого мальчишку, иначе беда!

Навстречу Азату уже поднимался Коленька, из последних сил волоча тяжёлый чемодан. Только этого не хватало! Как он посмел?

- Где же Артист?

- Он ещё не пришёл.

- Разве отец тебе поручил забрать чемодан?

- Нет, но… я решил помочь Артисту. Зачем же ему ещё раз рисковать собою?

- Что ты наделал! - прошептал Азат, понимая, к чему может привести необдуманный поступок Коленьки.- Ты совсем голову потерял…- Азат был вне себя от негодования.- В любую секунду сюда может явиться Одноглазый! Оставь чемодан и беги, пока не поздно.

Коленька заупрямился. Он не за тем пришёл, чтобы бросить чемодан в логове полицейских. Его за изгородью ждут не дождутся.

- Пусти! - потребовал он.- Я и один справлюсь.

Азат начал молча сталкивать его в подвал вместе с чемоданом, другого выхода у него не было. А тот сопротивлялся как мог. Так молча они толкали и тискали друг друга. Маленький денщик готов был завыть от досады, да что толку…

- Эй, кто там? Ни с места! Буду стрелять!

Одноглазый, стоя на верхней ступеньке, освещал их фонариком.

Ужас потряс душу маленького денщика. Уже слишком поздно отпираться и отнекиваться, да и не к чему. Полицай застал их с поличным. Теперь им нет никакого спасения.

- Тащите сюда свой багаж!

Ничего другого не оставалось делать, как подчиниться приказу.

Азат оттолкнул Коленьку и стал первым подниматься по ступенькам, а вслед за ним и его неопытный и наивный помощник.

- Золото, что ли, тут? - спросил Одноглазый, пробуя по весу оценить груз.

Воспользовавшись тем, что руки полицая были заняты, Коленька рванулся в сторону, стараясь улизнуть из подвала.

Ему, пожалуй, это удалось бы, если бы Одноглазый оказался менее опытным стражем. Он ловко сцапал мальчишку.

Дальше всё произошло с молниеносной быстротой: Коленька вывернулся, укусил руку полицая и кинулся бежать.

Одноглазый выхватил пистолет. Как только мушка поймает беглеца - раздастся выстрел.

Но Азат опередил Одноглазого. Под рукой, к счастью, оказалась лопата, и он со всей силой опустил её на голову полицая.

Одноглазый как мешок рухнул на землю.

И в следующий миг маленький денщик увидел над собой искажённое ужасом лицо начальника холминской полиции.

- Ну, гадёныш, ты у меня попляшешь на горячей сковородке! - прошипел он и ударил Азата кулаком по скуле.

Мальчик, несколько раз перевернувшись, упал и покатился вниз по лестнице.

Ночь Азат провёл в подвале. В том самом, где уже однажды побывал, когда впервые появился в Холминках. Тогда он ещё мог надеяться, что выживет, а сейчас судьба его решена. Окончательно и бесповоротно. Полицаи не выпустят его живым.

Ему стало очень жаль себя. До слёз жаль. Он знал, что никто в мире его не спасёт. Кому он нужен?

«Если бы маме каким-то чудом удалось сбежать из гестапо в партизанский отряд, тогда ещё можно было бы надеяться,- сказал он себе.- Партизаны могли бы напасть на полицейский участок и вызволить меня. И ещё отец мог бы спасти. Но он далеко».

Услышав шум мотора, Азат заметался по подвалу. К полицейскому участку подкатила машина.

- Хоть бы скорее настало утро! - шептал он белыми губами.- Пусть расстреливают при дневном свете. Ночью погибать не хочу!..

Он подумал о Коленьке и о его отце: «Седому учителю тоже не на что больше надеяться. Им придётся уйти в лес».