Вильмос Корн - Мавр и лондонские грачи

– Хм! – хмыкнул Джим. – Не понимаю. Он же атаман. А они всегда берут себе больше. Никто бы и слова против не сказал, если…

– «Против»!.. – передразнил Оливер. – Не мели чепуху, Теленок! – строго произнес он. – Тогда бы он не был нашим Кингом, а мы были бы самыми простыми карманниками, как вон другие… – И он презрительно обвел рукой вокруг. – Кинг парень что надо! Ваше счастье, что он вас принял. Он пойдет с нами в огонь и воду. Никогда не оставит в беде…

– А нам какую-нибудь одежонку дадут, Оли? – сквозь кашель просипел Эдди. – Гляди, какой туманище. Тьфу, черт! В моих лохмотьях зиму не протянешь!

– Не скули! – прикрикнул Джим на брата. – Вот чудак! Туман нам подмога. А до зимы еще далеко. – И он повернулся к Оли, чтобы расспросить его о шайке.

– А с Джеком как? Его мы тоже должны слушаться? Он ведь лучший друг Кинга?

– Ясно! А ты как думал? – Оливер смерил его взглядом. – Джек молодец, он всех лучше после Кинга. До тебя это еще, видать, не дошло?

– Дошло-то дошло… – нерешительно признал Джим. – Что он лихой – это сразу видно, раз вчера ночью с Кингом перелез через стену и утащил кружева.

– И откуда утащил! – Оливер воодушевился. – Попробовал бы кто другой. Из пасти самого Кровососа! Отчаянную штуку выкинули. Если бы они Джека или Кинга поймали, тогда…

– Что тогда? Да говори же! – подтолкнул его Эдди Телячья Ножка.

– Крышка тогда… и Джеку, и Кингу!

Близнецы впились глазами в Оливера. Эдди спросил:

– Но, если это было так опасно, почему же они это сделали?

– Уж конечно, не ради того, чтобы ты звякал в кармане тремя шиллингами. Не ради этого!

Джим искоса взглянул на Оливера: почему тот не договаривает?

– У Кинга была какая-то стычка с Кровососом? – спросил он немного погодя. – Я слышал от ребят в Рукери.

Оливер вздохнул, но потом подумал: они вправе спрашивать.

– Да, наши хотели насолить Кровососу. Рассчитаться по старому счету с Кроссом-младшим. Джек целых три года задарма проработал на фабрике, а еще этот живодер велел избить его до полусмерти. Но Кинг выручил его из тюрьмы. Он сделал так, чтобы и его посадили…

Эти намеки лишь разожгли любопытство близнецов.

– Посадили? Как же так? В настоящую тюрьму? Ну же, рассказывай! И почему Джека? Он что-нибудь натворил?

Оливер зажал уши. Но, раз уж он начал, надо было продолжать. И он рассказал все, что знал о Джеке. И Джим, который до сих пор считал, что никому не жилось хуже, чем им, с волнением слушал рассказ о безотрадном детстве Джека. А Эдди впервые за много недель вспомнил о матери, которая осталась совсем одна и, конечно, о них горюет. С жадностью ловили они каждое слово Оливера.

– Джек рос в сиротском доме, у него не было ни матери, ни брата. Но вот однажды Кросс-младший явился в приют. Он забрал оттуда двенадцатилетнего Джека и еще шестерых сирот, будто хотел обучить их ремеслу. Но особые договора, которые с ними заключили, были еще намного хуже простых контрактов. У учеников не было своего угла, они жили в страшной тесноте в жарком фабричном подвале, кормили их плохо, и после двенадцатичасового рабочего дня они как мертвые валились на соломенные тюфяки. Им не давали играть, гулять не пускали, никогда они не слышали доброго слова, зато их при всяком удобном случае пороли и оставляли без обеда. На третьем году такой каторги Джек работал рядом с Билли. Они подружились. Фабрика была для Джека настоящей тюрьмой, и он только и думал, как бы вырваться на волю. Билли рассказал ему о шалаше из веток, который они с соседскими ребятами построили в пустоши. Хоть раз, но он увидит пустошь, решил Джек. Он без спросу ушел с фабрики, хоть и знал, что его за это побьют. Но Кросс-младший подумал, что Джек сбежал, снарядил за ним погоню. Джека поймали и упрятали в Ислингтóнскую окружную тюрьму. Там его зверски избили. Дубинками изуродовали все лицо. А чтобы другим сиротам неповадно было, Джека должны были осудить за нарушение договора, а после отбытия наказания вернуть на фабрику. Но Билли подставил шефу ножку. Он смело выступил на суде и все начисто выложил. Рассказал о жестоком обращении с учениками, избиениях, противозаконной ночной работе. Это никак не устраивало судью. Он приказал вывести Билли из зала. Билли сопротивлялся, и его заперли в одну камеру с Джеком.

Оливер дошел до самого захватывающего места своего рассказа и нарочно томил близнецов. Потом сказал:

– Ну, а ночью оба ушли.

Джим свистнул сквозь зубы, а Эдди никак не мог сообразить:

– Ушли? Как это… прямо так и ушли? Но как же?

Оливер снисходительно усмехнулся и несколько свысока произнес:

– Надо иметь хоть капельку фантазии, не то жизнь станет пресной и будет драть горло, как черствый хлеб без масла. Ну-ка, пораскинь мозгами: засов у дверей где? Ясно, не изнутри. Окошко для них тоже не оставили открытым. Билли уже заранее подготовил свой план, хорошо осмотрел дом снаружи. Конечно, он прихватил с собой инструмент. К голяшке привязал. А остальное сами смекайте. В конце концов, обычная камера – это тебе не Тауэр. И все-таки это было отчаянное дело. Наш Кинг молодчина. Хитрый, как лиса, всякие уловки знает, где уж им его поймать. – Оливер для вящего эффекта помолчал и потом добавил: – А теперь прикиньте! Что, если бы их обоих вчера в прядильне сцапали…

Близнецы кивнули. Джим просто преклонялся перед главарем шайки.

– Да… вот это да! А что было потом, когда они… ну, ты понимаешь. У Джека-то никого нет!

– В том-то все и дело. Билли не хотел больше расставаться с Джеком и умотал из дому. С того и началось. В порту они сошлись с длинным Бробби и Хенни, те тогда были в шайке «Игольное ушко». Вот где самое настоящее жулье! Это нашему Кингу не подходило. Ему подавай приключения, опасности, он за дружбу, справедливость!

– А как ты к ним попал?

– Ну, это длинная история. На сегодня хватит с вас. Как-нибудь в другой раз расскажу. А в двух словах так. Я хотел уехать на пароходе, надоело дома до чертиков. Все какие-то чинные, благородные… По воскресеньям ни в церкви, ни за столом слова не скажи. Одни притворщики кругом. Да и в школе сплошь барчуки, глупые как пробка. Нет, дудки, думаю, хватит с меня. Куда угодно, только подальше от них. Вот я и решил уехать зайцем.

– Зайцем? – переспросил Эдди.

Оливер так и прыснул:

– Ну и ну! Долго же тебя придется еще учить, дурья твоя башка. Это так говорится, когда едут тайком. Без билета. Я встретил тогда Джека и Хенни, они таскали бидоны с маслом в машинное отделение, где я спрятался. Они рассказали мне о Кинге. Я и сел к ним в лодку. И не жалею об этом. Вот и все, – закончил Оливер.

Он рассмеялся. Что ему из того, если в желудке иногда урчит с голоду и ходит он в лохмотьях. Он нашел друзей. А это главное. Но ведь близнецы этого не поймут. Пока еще!