Анне-Катрине Вестли - Аврора на теплоходе [Повести]

— Хорошо, — согласилась мама, — давай поменяемся местами, чтобы держаться на одном курсе и не крутиться.

Мама почти переползла к папе и села на весла, а папа, согнувшись в три погибели, пробрался на место, где она раньше сидела. Мама тоже умела грести, и Аврора очень гордилась обоими родителями.

— Сейчас осмотримся. Греби сильнее правым веслом, — говорил папа, — иначе мы в остров воткнёмся.

— Как странно, — говорила мама, — течение несёт нас в море, а ветер относит к берегу.

— Это хорошо, — сказал папа, — иначе мы бы давно уплыли в море — быстрее быстрого… Хорошо, вот леса, а вот и блесна. Посмотрим, что тут у нас получается. Попробуй потабанить, Мари, чтобы леса не лежала так явно на поверхности. Мы уходим от неё, понимаешь?

— Чуть тяжеловато, но я попробую налечь на вёсла изо всех сил.

Мама налегла на вёсла, стремясь удерживать лодку носом вперёд, а папа сидел и напряжённо смотрел на лесу. Аврора смотрела в воду, она была интересная. Вода не была похожа сама на себя. Когда они отходили от пристани, она была блестящей и чуть темноватой, а сейчас — чёрной с маленькими пупырышками. Это когда на неё налетал ветер. Когда они шли за островок, волны были маленькими, но сильными и энергичными, а вот за островком — более спокойными и высокими.

— Я кое-что чувствую, — сказал папа. — Не направляй лодку на лесу! Посмотрим, удастся ли нам поймать завтрашний обед. Больше одной рыбины нам не нужно, если она окажется достаточно крупной, и вот наша кажется мне тяжёлой.

От напряжения мама почти перестала табанить, хотя это ничего не меняло, папа тянул лесу изо всей силы. Он тянул и тянул.

— Вот она, — сказал папа, но потом совсем замолчал: поверх борта лодки Аврора увидела самую безобразную морду рыбы, какую она могла представить себе.

— Ой, — вскрикнула мама, — какая она свирепая!

И это была правда. Рыба держалась на папиной лесе, но как раз в момент, когда он должен был полностью вытащить её, она сорвалась с крючка и ушла в тёмную воду.

— Мне кажется, это был бычок, — сказала мама. — Ой, смотри, Эдвард, как далеко мы оказались от пристани! Я считаю, нам надо плыть домой. Ничего, поедим овсянку и завтра тоже. И волны уже стали большими. Я пока ещё не страдаю от морской болезни. Это что-то новое.

— И что? — спросила Аврора.

— Не скажу, — ответила мама. Она повернула лодку носом к берегу и навалилась на вёсла, но сколько бы она ни старалась, они не сдвинулись с места.

— Давай я сяду на вёсла, — сказал папа, когда он вытянул лесу на борт.

— Нам нужно грести каждому своим веслом, — решила мама, — они такие тяжёлые, что ты даже не представляешь.

— Не глупо, — сказал папа. — Мы справимся.

— А вот и большие волны, — крикнула Аврора. — Сократик, берегись!

Та волна, на которую она показала, подошла, подняла их и бросила вперёд.

— Вот, теперь грести стало легче.

— Да, Авророчка, ты права, — сказала мама.

Но такие большие волны шли редко, они заходили то с одной стороны, то с другой, словно сами ещё не решили, в какую сторону им катиться. Некоторые дрались друг с другом, какие-то ударяли по лодке со стороны, а какие-то — сзади, и каждая решала, куда лодке плыть, и ещё они набрасывались друг на друга, и в том месте, где встречались, выплескивались вверх струёй. Папа повернулся и посмотрел на землю.

— Надо же, как далеко мы уплыли. Я за рыбалкой даже этого не заметил.

— Да, — согласилась мама. — Знаешь, Эдвард, что мне кажется. Нужно грести к тому самому островку и постоять за ним и, если погода чуть наладится, снова плыть к берегу. Ты же знаешь, что к вечеру море становится спокойнее.

— Неплохая идея, — сказал папа. — Я сидел и думал точно то же самое. Мы спрячемся за островком, пока не станет спокойнее.

Всё это звучало легко и весело, но папа с мамой гребли, наверное, с полчаса, пока не подошли к острову и не обнаружили на его берегу расселину, где смогли поставить лодку.

— Вот теперь я рада, — облегчённо выдохнула мама, — всё-таки твёрдая земля кажется мне приятнее.

Твёрдая земля, о которой она говорила, ненамного возвышалась над морем и была целиком как отполированная, потому что по ней время от времени прокатывались крупные волны, омывая всё вокруг и поднимая брызги.

— Надо бы найти место повыше, — сказал папа, — чтобы не промокнуть совсем. И ещё — кофейную турку и спички. Да, кстати, спички у меня есть, но нет турки.

— Тут и дерева тоже нет. Не знаю кому как, но вот от термоса я бы не отказалась, хочется чего-нибудь тёпленького… — размечталась мама.

— И ещё палаток и спальных мешков, — добавил папа. — Во всяком случае, у меня есть карманный фонарик, так что, если станет совсем темно, мы его включим.

— До темноты погода успокоится, — заверила мама.

Но хотя голос её говорил одно, лицо и глаза — другое. Папа был занят тем, что придерживал Сократа, здесь можно было упасть, где угодно, и ни у кого желания купаться не возникало. У Сократа такого желания тоже не было, но он хотел исследовать островок поподробнее, и именно из-за этого папа отправился в поход по островку вместе с ним.

Когда Сократ сделал по островку несколько кругов, он остался доволен и сказал:

— А сейчас поедем домой к лошадке и жене судьи.

— Вот как, — сказал папа. — В этом что-то есть.

И тут он оглянулся. Именно в этот момент волна выросла перед ним и вслед за ней его обдало таким ледяным порывом ветра, что он едва успел присесть.

— Давайте сядем поближе друг к другу, тогда мы не замёрзнем. Прикроем их с обеих сторон, Мари.

— Тогда с одной стороны будешь мёрзнуть ты, а с другой — мама, — забеспокоилась Аврора.

— Мы будем меняться, — сказал папа, — так что получится славно.

— Вдруг нам придётся здесь заночевать, тогда завтра, папа, ты попробуешь порыбачить ещё.

— Хорошо, — согласился папа. — Или, может, попытаться сейчас? Я попробую забросить лесу вот с этой отвесной скалы прямо в воду.

— А что? Попробуй! — поддержала мама. — Только, пожалуйста, оттуда не упади!

Папа встал на четвереньки, и теперь все стали думать больше о рыбалке, чем о холоде и волнах. Постояв долгое время на четвереньках, папа сказал:

— Я чувствую, что клюёт. Замрите все!

Он тянул и тянул лесу, и вот на её конце появилась трепещущая рыбёшка.

— Это треска, — радовался папа. — Аврора, мы всё-таки выловили что-то нам на обед.

Рыбёшка была небольшая, это правда, но папа решил, что если её пожарить и выложить рядом варёную картошку, обед всё равно получится вкусный.

— Роскошно, — сказала мама. — Но нужно что-то придумать, Эдвард. Скоро уже стемнеет, а ты посмотри на море!