Анне-Катрине Вестли - Аврора на теплоходе [Повести]

— Но у нас нет швейной машины.

— Ничего, мы справимся. Мы оба умеем шить вручную, а если у меня не будет ничего выходить, ты меня научишь.

На следующий день Аврора, Сократ и папа отправились за покупками в Фабельвик. Они зашли в одну лавочку и обнаружили в ней на полках и на прилавке самые разные ткани.

— Нам нужен материал для штор на четыре, нет — на пять окон, — сказал папа. — Или ещё лучше на шесть. — Папа вдруг вспомнил о маленькой комнатке с умывальной раковиной, из которой они решили сделать ванную комнату, установив в ней душ. — Но шторы должны быть в мелкую клеточку, — добавил он.

Он быстро обнаружил материал в красную клеточку для гостиной, голубую — для спален и жёлтую — для кухни. Теперь, глядя на окна снаружи, мама не ошибётся.

Шторы завернули в большой пакет, и, когда папа выходил из лавочки, он, на взгляд Авроры, был очень доволен. Но, пока ещё они были в лавочке, Аврора увидела в окно показавшиеся над подоконником вершинки двух остроконечных вязаных шапочек. Одна шапочка была красная, а другая — зелёная. Видны были только их кисточки, значит, дети в шапочках были очень маленькие.

Выйдя из лавки, она увидела эти шапочки полностью, хотя они тут же куда-то скрылись, но потом опять вынырнули, после чего Аврора рассмотрела одну детскую физиономию, а за ней и вторую.

Это были две девочки примерно такого же роста, как сама Аврора, и ещё один мальчик и девочка чуть поменьше, ростом с Сократа. Аврора взглянула на девочек, а они — на неё, а Сократ обвёл взглядом их всех, после чего глубокомысленно сказал:

— Дети.

— Ага, — сказал папа и обратился к ним: — Вы, случайно, не знаете, где бы я мог купить карманный фонарик?

Ну конечно, дети об этом знали, пошли рядом с папой и чуть ли не ввели его в дверь магазина.

Когда папа, Аврора и Сократ оказались внутри, Аврора снова выглянула в окно и теперь увидела не только шапочки, а детей целиком. Они стояли с другой стороны окошка и глядели на неё. Одна из девочек была черноволосая, а у другой рыжие волосы горели как золото. Авроре ужасно захотелось поговорить с ними, когда они вышли из магазина, но тогда она не нашла что сказать. А вот золотоволосая девочка нашла.

— Вы с юга? — спросила она у папы.

— Ага, — ответил он. — Мы только что приехали, но будем жить здесь, и я считаю большой удачей, что мы с вами познакомились.

Золотоволосую девочку звали Юханной, а другую — Ракель.

— Мой папа видел вас вчера, когда вы приехали на «Молодце», он выходил тогда на лодке ловить рыбу для готовки, — сказала Юханна.

— Понятно, — сказал папа, — значит, у него есть лодка, да?

— У нас у всех есть лодки. И вы точно можете взять её у него после обеда, потому что папа собрался лечь спать.

— Ну что ж, лодка не хуже качелей, — сказал папа, хотя девочки смысла его слов не поняли.

— Вы хотите спросить его сразу? Он вон там, стоит на углу у магазина.

— Ага. — Папа, правда, сомневался: можно ли так вот сразу подойти к незнакомому человеку и попросить лодку, но Юханна уже вела его к нему, и папа, который за ней шёл, почему-то подумал, что спросить он об этом у незнакомого человека вполне может. И он спросил. А Юханна вызвалась показать ему лодку: он мог взять её на вторую половину дня, потому что, как она говорила, её отец хотел лечь спать и ходить в море за рыбой он в это время не собирался.

Когда мама в тот день вернулась с работы, её ожидало множество новостей.

— Я уже поиграла с одной девочкой. Мы с ней познакомились, — сказала Аврора. — И Сократик тоже с нами играл. Мы ездили на моих салазках и играли кофейным подносом Юханны. Сократик уже говорит по-нурланнски, и мы будем играть с девочками ещё завтра. Но вот другая девочка, Ракель, она почти сразу ушла, а Юханна играла с нами всё время.

— Это здорово, — сказала мама. — А ты, Эдвард, ты знаешь, что сегодня нам пришёл счёт от транспортной компании, которая перевозила нашу мебель, и эта услуга обошлась нам в сто пятьдесят крон. Я уплатила за неё сразу же, мы здесь люди новые, и нужно показать местным, что мы не из тех, кто долги не платит.

— Вот как. Знай я об этом, я бы не покупал карманный фонарик и материал для штор. А теперь у нас и на жизнь мало что осталось. Зато я взял напрокат лодку!

— Что? Зачем ты взял лодку?

— Только на сегодня, — сказал папа. — Мы выйдем в море и поймаем рыбу. Для готовки. Хотя вообще-то я взял её для тебя, ты бы покачалась в лодке на море вверх и вниз и привыкала к нему. Но теперь она пригодится нам ещё для кое-чего другого. Ведь если мы наловим рыбы, мы весь оставшийся месяц проживём припеваючи.

— А у тебя есть леса с блесной? — спросила мама.

— Нет, но мы её одолжим на время. Ты даже не подозреваешь, какие здесь живут приветливые люди — каждый готов помочь.

В этот день в доме у Авроры обедали овсяной кашей, самым дешёвым блюдом, какое только мог придумать папа. Они поели, а потом пошли к лодке.

— Я научился грести, ещё когда был мальцом, — сказал папа. — Так что с лодкой, пожалуй, справлюсь.

— Я тоже немного умею грести, — призналась мама. — А вот того, как ловить рыбу, не знаю. И если даже нам что-нибудь попадётся, вряд ли я посмею втащить улов в лодку.

— Научимся, — уверенно сказал папа. — У меня есть карманный фонарик и большой нож.

На пристани, куда пошёл папа, стояло несколько человек, папа разговорился с ними, они шутили, смеялись, и недостатка в добрых советах с их стороны не было. Вам надо заехать на лодке вон за тот островок, говорили местные, там рыбы, как крупы в каше. И надо бы идти туда под парусом, а на вёслах папа скоро устанет до смерти. Папа на всё это лишь отрицательно качал головой и сказал, что они всё-таки пойдут за островок на вёслах, так ему привычнее. Он немного повозился с привязью лодки и не без труда, но всё-таки справился с ней, а потом переправил в неё Аврору и Сократа. Мама запрыгнула в лодку сама. Наконец они отчалили от берега, и это было захватывающе интересно. Ведь одно дело — стоять на мостике рейсового теплохода высоко-высоко над морем, и другое — сидеть в лодке. Даже на маленьком «Молодце» палубу и море разделяло немалое расстояние, а на лодке они сидели прямо на воде, которая так близко плескалась. Аврора с Сократом сидели в лодке тихо, им сказали, чтобы они не баловались. Папа грёб мощно, пусть люди на пристани знают, что он на море не впервые. Но лодка, к счастью, шла быстро, течение относило её в сторону моря, и не прошло много времени, как остававшиеся на берегу стали совсем маленькими, а островок, который казался раньше далёким, был уже рядом.

— Мы сделаем так, — сказал папа, — чтобы оставаться на одном месте, ты, Мари, сядешь на вёсла, ты ведь всё равно рыбы боишься.