Анне-Катрине Вестли - Аврора на теплоходе [Повести]

— Сейчас мы поскачем туда, где я не был. На свете есть множество таких мест, но подождите, со временем мы побываем во всех.

Аврора сняла со своей кровати одеяло. Сократ не понял, зачем оно ей понадобилось, но ничего не сказал, так как ужасно хотел снова попасть в Голландию. Ведь он побывал там ещё совсем маленьким и мало что помнил. Хотя дома о Голландии говорили так часто, что Сократу казалось: он эту страну помнит.

— Сначала поедем в Амстердам, — сказала Аврора, — туда, на каналы, где мы катались и играла музыка.

— И-го-го! — заржала лошадка и вылетела в окно.

Сначала они поскакали вдоль берега, а потом — над Вест-фьордом. Светило северное сияние, и они хорошо видели под собой фьорд. Судёнышки под ветром покачивались, но наверху Аврора, Сократ и Чучело летели ровно. Вот они перелетели за горы. И вся Норвегия осталась позади.

— Сейчас мы летим над Данией, — сказала Аврора.

— А я думал — над Германией, — сказал Чучело.

— Она скоро появится, — сказала Аврора и уже видела всю Голландию.

Лошадка опустилась на канал в Амстердаме. К счастью, вода в нём была скована льдом.

— Ты говорила, горожане на каналах гуляют на свежем воздухе и катаются на коньках, — сказал Сократ. — Но я никого не вижу.

— Это потому, что сейчас ночь. И канал в это время полностью наш.

— Но нам придётся обойтись без музыки, — сказал Чучело.

— Конечно, — ответила Аврора. — Я ведь так и предсказывала.

— Я жду не дождусь, когда же ты скажешь, зачем тебе одеяло? — спросил Чучело.

— Ещё увидишь. Посмотри на жилую баржу! В ней сейчас спят люди.

— В комоде я часто слышал о домах, которые стоят на воде, — сказал Чучело, — но никогда ещё о жилых баржах. Но, наверное, так и полагается жить за границей.

— Вот сейчас ты увидишь, зачем мне одеяло. Наша лошадка бежит на коньках впервые. Вот зачем ей понадобится парус. Держи одеяло, Сократик, и натяни его в одну сторону, а я натяну в другую.

Хорошо, что они это сообразили, дул сильный ветер, и лошадка заскользила по каналу, оставляя за собой след снегурок.

— А сейчас заиграет уличный орган, — сообщила Аврора, и, когда они хорошенько прислушались, откуда-то издалека отчётливо зазвучала музыка. — Вы знаете, куда мы сейчас едем? В Дельфт! — сказала Аврора.

— Это хорошо, — согласился Сократ. — Мы навестим ту даму, у которой жили в гостях. Как же её звали? Да, Гиннекен!

— Мы заберём её с собой, — предложила Аврора, — она ведь никогда ещё не была в Нурланне.

Они прискакали в маленький город под названием Дельфт и нашли Гиннекен, которая лежала и мирно спала в постели, так что уговаривать её не пришлось, её просто завернули в плед и посадили на лошадку, которая могла становиться каких угодно размеров, так что никому на ней тесно не было. После этого они отправились обратно в Фабельвик, потому что лошадка соскучилась по дому.

Когда на следующее утро к ним в комнату зашёл папа, он понял, что они опять путешествовали с Чучелом. Одеяло Авроры лежало на лошадке, а на копытах лошади сидели снегурки.

— Сейчас я попробую угадать, где вы побывали. Вы ездили в Тириллтопен и бегали на коньках?

— Ничего подобного, — сказал Сократ, — мы были в Голландии. А сейчас ты сидишь на Гиннекен! — закричал он.

Папа сидел на стуле и на пледе, который на нём лежал.

— О чём это вы? — воскликнул он и испуганно вскочил со стула.

— Мы её привезли с собой, — сказал Сократ, — и завернули в плед, чтобы она не замёрзла.

— Ах вот как, — сказал папа. — Тогда прошу меня извинить. Я не знал, что там кто-то сидит.

— Да и откуда ты мог бы знать? — сказала Аврора. — В другой раз мы возьмём тебя и маму с собой…

Больше о путешествии они не упоминали. Аврора с Сократом без слов договорились об этом между собой. О путешествиях с Чучелом знали только они, мама и папа — больше никто. Ведь путешествия были чем-то волшебным, и, если бы они стали рассказывать о них другим детям, лошадка перестала бы с ними ездить. Да и Чучело говорил им о том же: «Это строго между нами». Вот почему никто в Фабельвике не знал, что они путешествуют по ночам.

— Ну вот, сегодня с утра я опять вас брошу, — однажды сказал им папа. — Мы в школе должны прибрать столовую перед праздником новогодней ёлки. Вы тоже на него пойдёте. Он состоится через несколько дней. Ты согласна, Аврора? Мама с работы вернётся рано, так что одни вы останетесь ненадолго.

— Хорошо, — сказала Аврора, но, когда папа, забрав с собой ноты и пакет с бутербродом, ушёл, она немного задумалась. Когда папа уходил, всегда наступала странная тишина, будто дом чуть вздыхал, но потом оправлялся и жил дальше с той мыслью, что не пройдёт много времени, как папа вернётся.

Снаружи всё ещё было темно, но сегодня весь лёд растаял, наступила оттепель и шёл мелкий дождь.

— Сократ, ты помнишь Гиннекен? — спросила Аврора. — Она была такая добрая, очень высокая, с короткой стрижкой, но я помню её главным образом как очень добрую.

— Бедняга Гиннекен, — сказал Сократ, схватил плед и аккуратно повесил его на стул в гостиной.

Но он тут же забыл о Гиннекен. Аврора поставила стулья один за другим, и Сократ тут же понял, во что они будут играть сейчас — в рейсовый теплоход! Аврора воткнула лыжную палку между двумя стульями, палка изображала трубу теплохода, и ещё Аврора принесла две табуретки из кухни и два стула с верхнего этажа, они будут изображать кают-компанию, койки, камбуз и грузовую палубу.

Труднее всего было соорудить мостик, на котором будет стоять капитан. Тут ей пришлось поставить на кухонную табуретку маленькую скамеечку, чтобы мостик возвышался над теплоходом. Получилось неважно. Когда Аврора взошла на мостик, он тут же стал так шататься, что она поняла, капитана ей не сыграть, да и Сократу тоже, тут больше годится Чучело. Он спокойно стоял на мостике и ничуточки не дрожал.

— А я буду гудком, — сказал Сократ и сразу же загудел.

А Аврора представила себя многими людьми сразу. Она была и поваром, который готовил обеды для пассажиров, и грузчиком, который ставил ящики на палубу и убирал их с неё, и штурманом, и начальником машинного отделения. Конечно, ей приходилось говорить на разные голоса, а Сократ всё гудел и гудел, поэтому они не сразу услышали, как жена судьи постучала в дверь.

«Что они делают? Наверное, там собралась большая компания?» — думала она перед входной дверью.

— Берегись! Едут четыре ящика с банками и два мешка с картошкой! Машина поломалась, но мы её починим, нужно только держать судно против волны!

Аврора замолчала, чтобы перевести дух, и только тут услышала стук в дверь. Она забыла, что стоит на палубе судна, и бесстрашно пошла открывать дверь… На пороге стояла жена судьи с подносом, накрытым белой салфеткой.