Ада Чумаченко - Город под дождем

Тут Наташа на секунду останавливается и беспомощно оглядывается но сторонам.

- Наш Фом .. -тихонько повторяет за Наташей Асенька и хмурит брови, придумывая что-нибудь посмешнее.

Но Наташе не нужна больше Асина помощь. Она смотрит на потолок, на пол, на белые стены, - и выпаливает с торжествующим видом:

- Ура! - кричит опять Фомка.

- Ура! - кричит и Лихунька.

И один Артюшка не кричит ничего. Артюшка поджимает губы и морщит нос. А потом смотрит на Наташу прищуренными глазами, - долго, долго, - самую долгую минуту, - и говорит наконец, сквозь зубы.

- А про дом ты выкрала и это очень стыдно!

- Как, выкрала? - кричит Наташка и подскакивает к брату.- Где я выкрала? Ты врешь! Ты всегда врешь… Я ничего не крала! Ни одной капелечки!

- Нет, - выкрала! - упрямится Артюшка. - Это то самое, где Жучка и сено… Там тоже воз, как дом. Я очень хорошо помню…

- Я тоже помню! - горячится Наташка. - Только это вовсе не при чем. Там воз, а у меня Фомка… Совсем другое!

- Нет, не другое!

- Нет, другое!

- Нет, не другое!

- Не другое! Не другое! - кричат за Артюшкой и Лихунька, и Фомка. А Асенька смотрит на красную от злости Наташку, смотрит на Артюшку и только головою качает. И потом, подумав, говорит тихонько.

- Ну да, другое! Вот, когда бы у Фомки вместо ног одни колеса были, - так это было б не другое… А у Фомки не колеса, а ноги. - И, еще подумав, - прибавляет уже совсем шепотом.

- И даже в калошах…

От Аськиных слов смеется Фомка, фыркает Лихунька, улыбается Артюшка и только одна Наташка стоит сердитая, носом в стенку, - а пальцы в кулаки. Но Асеньке жалко сердитую Наташку. Она дергает Наташку за юбку и заглядывает ей снизу в лицо.

- Не надо плакать, - говорит Ася Наташе. - Не надо плакать! А то у тебя от слез все глаза лопнут. И будешь ходить безглазая, - как гусеница на дереве…

Но теперь уже и Наташа начинает немножко смеяться. Совсем тихонько смеется сердитая Наташа, - но, все равно, всем делается сразу еще веселее и смешней. И всем делается сразу видно, что Наташка вовсе не только красная и растрепанная от злости девчонка, - а что ее стихи и вправду совсем хорошие стихи, -а на щеках у нее, когда она улыбается, -делаются ямочки,-и ни у одной гусеницы, конечно, не бывает таких веселых и черных глаз, - и что она настоящий товарищ и самый настоящий член товарищества «Друг».

- Ну, уж ладно! - говорит примирительно Артюшка.- Другое, так другое. Только ты напиши поразборчивей, чтобы вся первая группа прочла!

- Хорошо, я напишу! - соглашается Наташка, - и прибавляет, потупившись. - А вместо дома, можно и другое придумать… Вот., скажем так:

- Вот это здорово! - соглашается Артюшка. - Это уж, правда, совсем, как у Пушкина. Так и пиши!..

- Так и напишу!-откликается обрадованно Наташка и уже придвигает табуретку поближе к столу, чтобы записать свои замечательные стихи, как вдруг на улице за окном фыркает и гудит остановившийся у самых ворот автомобиль.

Опрокидывая на бегу табуретки и стулья, ребята, толкаясь, налипают на окошко. Фонари автомобиля далеко освещают черную, грязную дорогу. Самою автомобиля в темноте не разобрать, - зато и сюда слышно, как стучит и цокает мотор, - нетерпеливое автомобилье сердце.

- Это опять за Томом! - говорит Артюшка, оборачиваясь к своим приятелям. - Верно, - опять в «Дом хороших людей»! повезут… Вот бы и нам туда…

- А ты попроси! - советует Артюшке Лихунька, и кивает на дверь. - Попроси! Слышишь?

Но Артюшка только пожимает плечами. Глупый Лихунька! Будто Том и без того не повез бы ребят, если бы только было можно. А не везет, - значит, нельзя. А - нельзя, значит, и приставать нечего…

И Артюшка уже открывает рог, чтобы сказать все это Лихуньке, - но сказать ему ничего не удается. В дверь громко стучат. Раз. Два. Три. Стучат громко, но от этою стука никому не страшно, - потому, что это стучит Том,- и все сразу узнают это.

- Дети! - говорит товарищ Том, распахивая дверь. - Кто хочет ехать со мною смотреть наш новый «дом хороших людей»? Только, - чур! Самых маленьких не брать! Поедут Наташа, Артюшка, Лихуня, Фома и Кэтти-Катюшка!

- А я? - спрашивает Асенька и моргает глазами, чтобы слезы не .мешали ей смотреть на товарища Тома. - А я?

- А разве ты не маленькая?-спрашивает Асю товарищ Том и, наклоняясь, подхватывает ее на руки.

- Нет, я не маленькая!-отвечает ему Асенька и тычется мордочкой в Томово плечо. - Я уже четыре буквы знаю… И картошку умею чистить… И зайцу сама штаны с мылом выстирала… Вот Танечка у Сергеевых - та маленькая… Она и ходить не умеет. Совсем не умеет. Даже на цыпочках!…

- Вот тебе и на!-смеется товарищ Том. - Выходит, ты и, вправду, уже не маленькая. Придется, видно, и тебя брать. А я и не заметил, как ты выросла!.

И товарищ Том сам натягивает на Аськину головенку мохнатую шапочку с шишечкой, - сам застегивает ее пальто, - сам завязывает шарфик на шее и сводит ее с лестницы тоже сам.

В автомобиле дети становятся сразу тише. Сырой осенний ветер забивается под кожаный верх с тусклыми слюдяными оконцами и щипает щеки. Лужи с плеском расступаются под толстыми шинами и автомобиль, подпрыгнув на переезде, мягко выкатывается на гладкий асфальт Ленинградского шоссе.

Сначала товарищ Том не говорит ничего, - но потом, - кладет руку на колено Фомке и наклоняет к нему ближе свое смуглое, темное лицо.

- Фом!- говорит товарищ Том. - Я говорил сегодня о тебе в нашем «доме». В том самом доме, куда мы сегодня едем с тобой. Тебя там ждут. Для тебя там уже готовы и кровать, и стол, и книги, - и все, что нужно такому парнишке, как ты.

Фомка смотрит на товарища Тома и хлопает глазами. Какой дом?… И кто может ждать там его, - Фомку, лавочникова батраченка, - еще позавчера таскавшего тяжелые ведра и колотившего палкой противные полосатые перины… Кому он там нужен такой?… И зачем?..

- А зачем?-спрашивает тихонько Фомка товарища Тома - но Артюшка не дает договорить ему.

- Ура! - кричит обрадованный Артюшка и хватает за руку Тома. - Значит Фомка на совсем в Москве останется? На совсем? На совсем?

Товарищ Том смеется и отбивается от Артюшкиных рук, губ и разбрыкавшихся ног…

- А это ты спроси у Фомки! -наконец, выговаривает он.- Захочет, - будет в Москве, - захочет, - к бабке в деревню вернется - вот только к лавочнику его не пустим. Если даже и захочет.

- Да, что я дурак,что ли! - вопит в свою очередь Фомка и в свою очередь хватает Тома за рукав куртки.-Да я к лавочнику и на порог не пойду!.. А к бабке я поеду,-это да!.. Только сначала на тракториста выучусь, - или на милицейского, - или еще на кого…