Леонид Фролов - Жемчуг северных рек [Рассказы и повесть]
- Название:Жемчуг северных рек [Рассказы и повесть]
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Детская литература
- Год:1988
- Город:Москва
- ISBN:5-08-001073-8
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Леонид Фролов - Жемчуг северных рек [Рассказы и повесть] краткое содержание
Жемчуг северных рек [Рассказы и повесть] - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Алик намеревался, наверно, прочитать о лягушке лекцию, но подъехал Славка и, увидев нависшего над ямой Алика, возвестил:
— О, явление Христа народу…
Алик, как при замедленной киносъёмке, обернулся к нему:
— И быстро же вы меняете кожу, Вячеслав…
Лягушка у него выскочила из руки к Тишке под ноги, и как Тишка ни силился, отыскать её в траве не сумел: уползла куда-то в осоку.
— Я не меняю кожу, — растерялся Славка.
— А почему же ирония в голосе?
— Да ну, Альберт, и сказать ничего нельзя. Я же только к тому, что тебя с утра не было…
— Значит, был занят более важным делом…
«Литературу сверял, — укрепился Тишка в своём предположении. — Видно, не сошлось у него, раз силосовать пришёл». Тишка вылез из ямы.
Алик был в ботиночках. Так он что, прохлаждаться сюда явился, а не работать?
— Я, между прочим, Вячеслав, полагал, что вы надёжный товарищ.
— А я и надёжный, — сглотнул слюну Славка.
— Нет, вы в любой момент переметнётесь к тому, кто больше выиграет, — отрезал Алик и пошёл прочь от ямы.
Славка поник головой. Тишке стало жалко его:
— Слав, давай я его догоню…
— Да ну, вот ещё, — бодрился тот, а сам оглядывался и смотрел, как Алик уходит.
И тут Павла Ивановна объявила обед. Оказывается, она успела заварить и кисель! А Тишка не заметил даже её отлучки. И без Павлы Ивановны всё крутилось своим- чередом: подъезжали с травой волокуши, пацаны оравой облепляли их и скатывали воз за возом в яму, в яме же траву растаскивали по углам, уминали её, играя и кувыркаясь. Гомон не убывал.
Славка слез с лошади. Стоял он как-то неестественно, как матрос на палубе, широко расставив ноги. Укачало, что ли, земля под ногами ходит…
— Тишк, — уныло предложил он. — А давай после обеда меняться. Ты на лошади, а я — в яме.
Тишка не поверил даже своим ушам.
— Я? На лошади? — наливаясь восторгом, уточнил он.
— Да охота в яму попрыгать, — чего-то недоговаривая, отвёл глаза в сторону Славка.
— Давай!
На угоре пахло уже, перебивая все запахи лета, гороховым киселём.
Вот чудеса! Оказывается, и у лошадей бывает обед. Конечно, Тишка не вчера появился на свет, знает, что всё живое, чтобы поддерживать жизнедеятельность своего организма, обязано есть. Иначе не сможешь ноги переставлять. Но одно дело — знать, а другое — столкнуться с этим на практике.
Павла Ивановна собрала у ребят алюминиевые миски, из которых они ели гороховый кисель, сбросила их в ведро, наполовину наполненное горячей, дымившейся паром водой.
— Ребятки-и, — пропела она, оглядывая посоловевшее от еды войско: кое-кто из возчиков уже растянулся на траве, выставив на солнышко живот. — Масло из брюха выкипит, нельзя среди бела-то дня спать.
Славик подтянул к подбородку колени, оберегая ими живот.
— Ну-у во-от, — пробурчал он, — и отдохнуть не дадут.
Павла Ивановна услышала, что он пробубнил, и всё таким же зазывным и певучим голосом, каким и начинала свой весёлый речитатив, возразила Славику:
— На том свете, Славка, наотдыхаемся. А теперь надо лошадей напоить-накормить. Сами-то себя напитали…
Тишка первым вскочил на ноги. Лошадей поить? А как? Из ведра? Так оно мисками занято.
— Давай, Ивановна, я напою!
Лошади, нераспряжённые, стояли около силосной ямы. У всех головы неестественно круто повёрнуты вбок — у одних влево, у других вправо. Это Павла Ивановна прикрутила у каждой узду к оглобле: и не привязана лошадь, а не убежит — куда ей с повёрнутой-то головой бежать, по кругу, что ли…
Тишка нетерпеливо огляделся:
— Где ведро, Ивановна?
Свободного ведра не было.
Павла Ивановна ласково засмеялась:
— Тиша, да ведь реку не перетаскаешь наверх. Легче лошадей вниз спустить.
«А ведь и вправду легче», — согласился Тишка.
— Ну так я повёл, — возвестил он и побежал к Славкиной лошади, к Ульке.
Она, припутанная недоуздком к оглобле, скосила на него выпуклый, как увеличительное стекло, фиолетовый глаз. Тишка увидел в нём своё уменьшенное в десятки раз отражение, подёрнутый зелёной дымкой горизонт и дерево, под которым горел костёр. Тишке показалось, что Улька плачет. Ну конечно, плачет: побудь в такой неудобной позе хотя бы десять минут, и у тебя от обиды глаза заслезятся. Тишка высвободил голову лошади. Улька облегчённо фыркнула, переступила копытами, тряхнула гривой.
— А ты чего это мою-то берёшь? — закричал от костра Славик. — Мы с тобой работой меняемся после обеда.
Он проворно вскочил на ноги и в пять прыжков оказался около лошади:
— Нет уж, дорогой, извини подвинься. — Славик бесцеремонно оттеснил Тишку плечом. — Иди пока прыгай в яме.
«Ну, Славочка! — Тишка задохнулся обидой. — Лежал бы да масло кипятил из гладкого брюха…»
Славка как ни в чём не бывало повернулся к Тишке спиной и уже гладил лошадь по бархатисто-мягкой губе.
Тишка взъерошился и плечом же, с разбегу, оттолкнул брата от Ульки: «А что, в самом-то деле? Договорились, что будем меняться после обеда… Обед же прошёл».
Славик принял боксёрскую стойку.
— Сам отойдёшь или с приварком хочешь? — строго спросил он.
— Тиша, Тиша, — курицей заквохтала у костра Павла Ивановна. — Не связывайся с ним. Пускай он едет. У нас ещё одна лошадь есть. Бери Карюху.
А ведь и правда, Карюха свободная. Серёжка Дресвянин работал на ней до обеда, а в обед гороховый кисель даже не дохлебал, побежал домой: оказывается, ему наказано было достать из печи, пока не пригорели, чугуны с картошкой для поросёнка, чтобы намять полную лохань. А он, увлечённый работой, о наказе родителей забыл и думать. Теперь вот пока он упрячет следы оплошности — снимет верхний, обуглившийся слой картофелин, а может, и полчугуна выкипело, несколько слоёв на выброс, — пока нарежет, вместо варёной, сырой картошки, пока снесёт это всё поросёнку, и у лошадей обед кончится.
— Тиша, Карюха-то мягче, — уговаривала Тишку Павла Ивановна. — Улька-то, посмотри, одни рёбра, а на Карюхе не обмозолишься, она гладенькая…
«Ивановна! Да это ли главное? — опять уже ликовал Тишка, — Было бы на ком ездить!»
Он подскочил к Карюхе, отпутал её от оглобли и замер, как собака в стойке, а дальше-то что? В какую сторону ехать?
— Ну так чего, Тиша, мнёшься? — подсказывала ему от костра Павла Ивановна. — Выпрягай.
Здравствуйте, выпрягай… Тишка напоит её и невыпряженную.
— Или два часа её будем в сбруе водить? — била в одну точку Павла Ивановна.
Вот тебе раз! Оказывается, лошадям предстоит двухчасовой обед.
— Выпрягай, выпрягай!
Тишка уже смотрел на лошадь, как на недоступный броневик. Легко сказать «выпрягай», а с какого боку начать? У машины, там ясно: выключил зажигание — она заглохла. А как выпутать из упряжи лошадь? Надо бы снять дугу, но она зажата в оглоблях настолько туго, что на неё всем весом навалишься — она не дрогнет. Значит, для начала следует ослабить гужи, в которые дуга вставлена. Тишка поскыркал ногтями по пропитанной конским потом коже гужей, пытаясь вытолкнуть из них основание дуги. Но где там вытолкнешь — и мужику не осилить.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: