Владислав Крапивин - Тень каравеллы. Повести

Фаддейка дернул спиной.

- «Зачем, зачем»! Сама, что ли, не знаешь, для чего гармошки делаются?

- Ты погруби мне еще…

Фаддейка опять шумно всхлипнул. Юля посмотрела на его спину с невольным сочувствием. Кира Сергеевна это сочувствие тут же заметила.

- Юленька, да вы не подумайте, что мне жаль, если для дела. Но он же подует в нее полчаса и забросит или отдаст кому-нибудь… У него же ни капли музыкальных данных.

- Ох уж, «ни капли»! - вредным голосом сказал Фаддейка и длинно засопел.

- Ни единой капельки, - решительно повторила Кира Сергеевна. - Юля, вы не слышали еще, как он песни поет? В соседних дворах куры дохнут!

- Тебе чужие куры дороже, чем родной племянник! - с отчаяньем произнес Фаддейка и тихонько завыл. Видимо, его самого потрясла такая мысль.

Но Кира Сергеевна не дрогнула.

- Не куры и не племянник, а семь рублей. Они на дороге не валяются.

- Ну чего ты, «семь рублей» да «семь рублей»! Мама приедет и отдаст!

- Мне отдаст, а тебе задаст. Чтобы не выдумывал. Она сама от твоих песен мигренью страдала.

- Это потому, что у меня голоса нет. А играть я научусь…

- При чем тут голос, у тебя слуха нет!.. Юля, ну как ему объяснить?

- Ох, не знаю, - жалобно сказала Юля. - Фаддейка…

Он обернулся, зыркнул на нее мокрыми глазами и выскочил из кухни.

- Ничего. Развеет дурь и придет, - пообещала Кира Сергеевна. Без особой, впрочем, уверенности.

Позавтракали в неловком молчании. Юля чувствовала себя невольной изменницей перед Фаддейкой, хотя вроде бы причины не было. Наконец она с облегчением ушла из-за стола и отыскала Фаддейку во дворе за поленницей. Он сидел на бревнышке, все еще тихонько всхлипывал и сердито отдирал от колена корочки старых ссадин. Юлины шаги он услышал, но не обернулся, только настороженно шевельнул оттопыренным ухом.

Юля сказала его кудлатому затылку:

- Чего уж так расстраиваться… Ну, хочешь, подарю я тебе эту гармошку?

Фаддейка подскочил, повернул злое измазанное лицо:

- Еще чего! Не вмешивайся в это дело!

Он опять сел спиной. Юля постояла рядом и сказала:

- Ну и пожалуйста…

В библиотеку Юля пришла с нехорошим осадком на душе и работала вяло. Перед обедом дала себе слово не ходить сегодня на почту, а в перерыв, конечно, пошла. Привычно упала духом, узнав, что письма нет, лениво пообедала в «Радуге» и снова села разбирать бесконечный каталог.

В четыре часа с улицы донеслись протяжные звуки, будто на разные голоса сигналил десяток автомобилей. Нина Федосьевна, которая больше всего ценила тишину и порядок, судорожно дернулась к окну. Потом взялась за виски и скорбно сообщила, что «на нас движется Фаддей Сеткин с духовым инструментом».

Фаддейка возник на пороге, и гармошка в его пальцах сияла хромированными боками. Сам он тоже сдержанно сиял, только в глубине глаз угадывалось смущение.

- Выпросил все-таки, - укоризненно сказала Юля.

- Ага, - Фаддейка улыбнулся еще лучезарнее. - Только при одном твердом условии: во дворе и дома не играть. Тетя Кира сказала: «Иди на берег и там репетируй сколько хочешь». - Он задумчиво потянул гармошку к губам.

- Я вполне разделяю точку зрения тети Киры, - поспешно сообщила Нина Федосьевна. - Юленька, вы сегодня провернули такую гору всего! Забирайте музыканта и идите отдыхать.

- И это будет отдых? - Юля выразительно посмотрела на Фаддейку.

Он аккуратно вытер гармошку подолом майки и сунул ее за ремешок. Дурашливо вытянул руки по швам.

- Пошли, Святослав Рихтер, - сказала Юля. - До свидания, Нина Федосьевна. Я уведу его подальше…

Они зашагали по берегу к лестнице, и Фаддейка ворчливо проговорил:

- Между прочим, Рихтер играет на рояле, а не на гармошке.

- Между прочим, я это знаю… Ну, научился чему-нибудь?

Фаддейка уклончиво сказал:

- Не все сразу. Думаешь, это легко?

- По-моему, это ты думал, что легко, - поддела Юля.

- Не… Просто мне очень надо.

- А по-моему, это дурь…

- Не знаешь, так не говори, - огрызнулся он.

Юля примирительно сказала:

- Ну ладно, тебе виднее… Только знаешь что?

- Что? - буркнул он.

- Не обидишься, если скажу?

- Откуда я знаю заранее? Говори уж…

- Все-таки это было ужасно, - со вздохом призналась Юля. - Сегодня утром, когда ты ревел. Даже стыдно смотреть…

- Не смотрела бы, - огрызнулся Фаддейка. Но, кажется, без обиды, а так, для порядка.

И Юля попросила:

- Пожалуйста, не делай так больше, ладно? А то ты на себя становишься непохожий. Будто не Фаддейка, а… не знаю кто.

Он ответил очень неожиданным тоном. На ходу взял Юлю за руку, заглянул в лицо, сказал печально:

- А если нет никакого выхода… Если очень надо, а ничем больше не добьешься, только слезами?

Юля хотела ответить насмешливо, но смутилась. Потемневшие были у Фаддейки глаза, без искорки.

- Неужели уж так тебе «очень надо» было эту гармошку? - неловко сказала она.

- Ты же не знаешь… Мне ведь не просто играть на ней надо, а одну песню выучить. Чтобы запомнить.

- Что за песня?

Он глубоко вздохнул, и при этом вздохе гармошка вывалилась из-за пояска. Фаддейка опять сердито вытер ее о майку.

- Ты вот спрашиваешь… А как я объясню? Названия я не знаю, петь не умею. Вот и хочу научиться мотив играть.

- А слова знаешь? Про что песня-то? Откуда?

- Из телевизора. Я ее два раза слышал. Про рыжего коня…

Два дня Фаддейка не провожал Юлю утром и не заходил за ней вечером. А в открытые окна библиотеки иногда залетали с берега звуки, напоминающие скандальную перекличку катерных сирен. На третий день, собираясь домой, услышала Юля отчетливую и довольно правильную мелодию «Чижика-пыжика». Она обрадовалась: наконец-то Фаддейка достиг ощутимых успехов! И пошла на звуки гармошки через гущу берегового сада.

Фаддейка сидел на лавочке под старым кленом. А рядом с ним - темноволосый пацаненок лет восьми. Аккуратненький такой, красиво подстриженный, в рубашке с рисунком из разноцветных, бабочек. Он-то и наигрывал на Фаддейкиной гармошке.

- Здравствуйте, музыканты, - сказала Юля. Темноволосый музыкантик испуганно встал и протянул гармошку Фаддейке. Тот нахмурился, сунул ее в нагрудный карман на мальчишкиной рубашке с бабочками. Сказал мальчику:

- Договорились же. - И деловито кивнул Юле: - Пошли.

На лестнице Юля не выдержала, усмехнулась:

- Подарил?

- И не подарил вовсе, мы поменялись. Вот на значок… - Он ткнул пальцем в грудь. К оранжевой майке был прицеплен значок с парусным корабликом.

- Ну-ну… - сказала Юля.

- А чего… У него способности, а у меня все равно не получается.

- Тетя Кира задаст тебе за гармошку.

- Да она только рада будет!.. А значок-то смотри какой: шлюп «Восток».

Назавтра, в середине дня. Фаддейка ворвался в библиотеку:

- Юля, включи телевизор!.. Здрасте, Нина Федосьевна, можно включить?