Эльвира Смелик - Нарисуй ее тень

Всегда же было открыто. Вход свободный, перспективы ясные. И вдруг дверь захлопнулась перед самым материнским носом. Только случайно удается узнать, что за ней происходит.

И такое ощущение, что Костя уже не живет здесь, так, наведывается на время в гости. И опять убегает. Неизвестно куда.

А все из-за этой девочки. Женечки-Снегурочки. На вид кроткой и хрупкой, но холодной и расчетливой по сути.

И зачем Инна Владимировна привела ее в свою квартиру? Пожалела, хотела помочь, поддержать. И вот – получила награду. Недаром говорят, что благими намерениями вымощена дорога в ад.

И мамаша ее. Увидела новое лекарство, и, вместо того чтобы поблагодарить, спросила:

– Инна Владимировна, это вы Жене рассказали?

Баринова поджала губы, отозвалась встречным вопросом:

– Вы же хотите быстрее поправиться?

Мамаша Самойлова опустила глаза:

– Да, конечно. Только, пожалуйста, в следующий раз я сама буду дочери говорить, если что-то понадобится.

Голос вроде бы тихий, даже смиренный, а проскальзывают твердые, решительные нотки, почти возмущенные.

Ни на кого не угодишь.

Опять вдвоем с Женей раздавали рекламные листовки на улице. Сначала на разных сторонах перекрестка, потом Косте показалось, что проходящие мимо парни чересчур заинтересованно смотрят на Женю. Он перешел дорогу, встал поблизости, пояснив невозмутимо:

– Там народу почти нет. Все почему-то этой стороной идут. Даже странно.

Женька не возразила.

Костя отдал листовку супружеской паре средних лет. Те на секунду остановились, заинтересовавшись, наверное, вспомнили про внуков, а потом двинулись дальше, открыв обзор на улицу. И в этой перспективе Костя обнаружил своего одноклассника Лёху Метелькова.

Метельков не стоял на месте, но и не шел. Его несло. Подсознание или что-то там еще. Мозги у него сейчас явно находились в нерабочем состоянии. Лёху мотало от одного края тротуара к другому, иногда он взмахивал руками, пытаясь скорректировать траекторию своего движения, и что-то бубнил себе под нос. Не иначе как отдавал команды.

При виде знакомого человека сознание Метелькова слегка прояснилось.

– О, Костян! – радостно воскликнул он и выдал классическую фразу идиота: – А чё это ты тут делаешь?

Костя и не подумал отвечать, но поинтересовался сам:

– Метла, где это ты так набрался?

– У друга был, – честно доложил Метельков и, почувствовав, как его вдруг неудержимо потянуло в левую сторону, для надежности ухватился за Костю.

Очень захотелось стряхнуть его руку, но Костя сдержался: ведь и правда, унесет парня куда-нибудь не туда.

– Тебе же мать голову оторвет, – он постарался вернуть одноклассника в суровую реальность.

– Да пошла она, – с чувством выдал Лёха. – Достала уже. Туда не ходи, этого не делай. И шапочку не забудь надеть, а то уши застудишь.

Он хотел добавить еще несколько слов, более эмоциональных и менее приличных, но тут заметил Женю, с такой же, как у Кости, пачкой листовок.

– Привет!

Он старательно улыбнулся и заговорщически зашептал Косте – по крайней мере думал, что шептал:

– Костян, а это кто? Твоя девушка?

Костя опять проигнорировал его вопрос.

– Шел бы ты домой, Лёх.

– Да ни фига! – возмущенно возопил Метельков. – Сам же про мамашу мою говорил. Я лучше погуляю. – И пошловато-мечтательно ухмыльнулся, посмотрев на Женю. – Сколько девчонок кругом симпатичных. Сейчас найду…

Найдет, непременно. Разных приключений на свою…

– Метла, тут ментовка в десяти шагах. Смотри, как бы еще хуже не было.

– Ну, тогда я тут с вами постою, – порадовал Лёха Костю с Женей. – Проветрюсь немного.

Проветривание тут вряд ли поможет, да и стоять на месте у Метелькова не очень-то получалось без опоры. А потом он внезапно поменял цвет лица на инопланетный, то есть зеленоватый.

– Ой, че-то мне плохо, – проскулил он жалобно и, углядев поблизости аккуратно подстриженные кустики, ринулся к ним.

Костя с Женей как по команде отвернулись, уставились на проезжающие мимо машины. А со стороны кустиков раздался тяжкий стон.

Метельков не стоял, а уже сидел на свежей изумрудной травке и, похоже, не прочь был прилечь.

Костя обреченно вздохнул, подошел к однокласснику, взял его за шкирку и потянул вверх.

– Лёх, вставай давай. Еще баиньки завалиться тебе здесь не хватало.

Но Метельков слишком вошел в образ репки, которую тянешь-потянешь, а толку никакого, и не мог оторваться от земли. Костя же с упрямством сказочного дедки не оставлял попыток сладить с этим корнеплодом и думал.

Вот чего с ним делать? Надо бы, конечно, отвести домой. Но до дома далеко, да и точного метельковского адреса Костя не знал. В гостях не бывал. В одном классе они учатся только первый год.

Если к себе, то – опять же! – надо лезть в автобус, выслушивать сердитые вопли досужих пассажиров. И не факт, что водитель попадется сердобольный, впустит в салон, а не захлопнет двери перед самым носом. А вдруг Метелькову в автобусе станет совсем плохо?

Женька тоже подошла, посмотрела на Костю с сочувствием.

– Можно его к нам. Мы же здесь близко живем.

– Жень! – только и смог выговорить Костя.

– Да ладно, – отмахнулась Женя. – Ну правда, не бросать же его здесь.

На доставку Метелькова по нужному адресу ушли все силы. Женя отправилась забирать Илюшку от соседей, а Костя принялся устраивать Лёху на диване. Пытался посадить его прямо, привалив к широкой мягкой спинке, но Метельков все время норовил сложиться более компактно. Или уложиться? Голова его упрямо стремилась к земле, то есть к подушке, и Костя плюнул, угрожающе предупредив напоследок:

– Не вздумай здесь нагадить, Метла. Прибью.

Метельков очень выразительным мычанием пообещал вести себя прилично и вырубился.

Вернувшийся из гостей Илюшка удивленно уставился на него.

– Что с ним?

– Ничего страшного, – заверил его Костя. – Просто плохо стало дяде.

– Может, его в больницу надо? – взволнованно предположил мальчик, но Костя усмехнулся в ответ:

– Больница не поможет. Тут надо что-то более кардинальное.

Он устало опустился на стул:

– Есть хочется. Все калории на этого урода истратились.

– Я… – начала Женя, но Костя ее перебил.

Мало того, что притащил ей в квартиру в стельку пьяного одноклассника, еще и есть требует. А у Самойловых и так с финансами напряженка, самим бы на еду хватило.

– Давайте лучше пиццу закажем. Я угощаю. Нужно же как-то моральный ущерб вот от этого компенсировать.

Костя кивнул в сторону храпящего на диване Метелькова. Женя хотела возразить, уже и рот открыла, но Костя опять ее опередил, обратившись за поддержкой к младшему брату:

– Илюха, ты же пиццу любишь?