Владимир Добряков - Когда тебе пятнадцать

— Просто невероятно! — все еще озираясь по сторонам, сказал Дмитрий Кириллович. — И все это сделано, — с иронией добавил он, — пока я, бородатый бездельник, мотался по дорогам Прибалтики, осматривал соборы и ходил по магазинам…

— О музее чертей забыли, — улыбнулась Таня.

— Да и чертей сюда же включая… это ж ничто по сравнению со всем этим!..

Познакомился Дмитрий Кириллович и с пейзажами, разложенными на столе, посмотрел фотографии. Творческие работы Петра Семеновича таких восторгов, как обновленная квартира, у него не вызвали, однако сказал, что есть свой подход к теме, даже свой почерк.

— А это, — подчеркнул скульптор, — не так уж мало. Профессионализма, конечно, не хватает… Но в общем все это недурно.

А в следующую минуту Таня и заподозрила отчима в том, что все он знал и определил еще вчера.

Без всяких раздумий и сомнений Дмитрий Кириллович сказал:

— Мне задавали вопрос, можно ли повесить в комнатах эти картины. И сомневаться нечего. Просто необходимо. Они создадут прекрасный интерьер. Это как раз то, что будет активно и полезно работать в психологическом плане… Я понятно говорю? — Но, видимо, не совсем уверенный, что его понимают, засмеялся: — Вам ведь доказательства нужны… Хорошо. Петр Семенович когда-то рисовал эти пейзажи. Пусть давно, но рисовал. Где-то в нем это осталось. Не может не остаться. Если человек еще в детстве умел плавать, то бросьте его через двадцать лет в реку — не утонет, поплывет. Так и Петр Семенович. Даже посоветовал бы приобрести краски, кисти. Или эти же фотографии. Вполне возможно, что ему снова захочется взять в руки аппарат. А это как раз и есть те новые интересы, новые ценности, которые ему теперь так понадобятся. А не какая-то бутылка. Раньше — бутылка, теперь — картины, да еще написанные собственной рукой. Нет, ни минуты не сомневайтесь — место им не в ящике, а здесь, в комнатах, на стенках!

Дмитрий Кириллович, похоже, устыдился своей длинной и такой горячей речи, взял со стола фотографию с видом высоких гор и темневшего ущелья, с минуту смотрел на нее.

— Впечатляет… Советовал бы и несколько фотографий как-то разместить на стене. Но немного, с толком подобрать… Вот эту… эту можно… — Отложив пяток снимков, он сказал: — Фотографии лучше на картон наклеить, а пейзажи — в рамки. Самые простые, никакого украшательства… Это для вашей бригады, — по-приятельски кивнул он Косте, — не проблема. Если уж такую махину, ремонт, осилили, то десяток рамок, картон, как развесить по стенкам — это проблема… вот такого… — Дмитрий Кириллович взял руку Тани и показал ее мизинец, — вот такого размера — с ноготок.

Отчим спросил Таню, не идет ли она, затем потрепал Костю по плечу и, сказав: «Плечо надежное!», вышел.

Костя посмотрел на закрывшуюся дверь и поднял большой палец:

— Во какой он у тебя!

— Ну, все ясно? — вернувшись в комнату, сказала Таня. — Новая программа получена. Рамки беру на себя.

— Прямо на себя? — подколол Костя.

— На дедушку, естественно. Отберем сейчас, и отнесу. Там и верстак у него, и рубанок, стамески. Видел же его мастерскую. А ты картон обеспечишь?

— Проблема с ноготок! — сказал Костя.

Петя купил фотоаппарат. Выбрал «Зенит» последнего выпуска.

Хорошая вещь! Черный, красивый. Блестел кнопками, рычажками; красные стрелки на рубчатом колесике. С отцовым не сравнить.

Целый час Петя со вниманием читал книжечку-инструкцию и не переставал радоваться покупке: такой камерой даже профессионалы работают! Теперь и он поснимает! Пойти в тот же спортзал на тренировку — свету там много, встать справа от щита, отличные моменты можно схватить. Игоря попросить — пусть и его, Петю, снимет, как мяч в высоком прыжке закладывает в корзину.

«Молодец, что купил! — похвалил себя Курочкин. — Память будет: приобрел на свои первые заработанные деньги. Косте спасибо — надоумил…»

Отец, глядя на сына и его новый аппарат, заметил:

— Инструкция — вещь необходимая, а вот как снимать, лишь практика научит. Она, живая практика, всему прокладывает точный маршрут.

— Теоретик ты сильный, — снисходительно улыбнулся Петя. — Только неясно, почему аппарат у тебя не работает, и снимков хороших я что-то не видел.

— Тот же тезис: недостаток практики.

— Лучше скажи: недостаток интереса. Вот у Гудина из нашего класса видел снимки — действительно, вещь! Отец его снимал.

— Ну, я выше любительской фотографии не поднялся, честно признаюсь, — сказал инженер с двумя дипломами. — Каждому свое. Посмотрим, что у тебя получится. Пробуй: увеличитель на ходу, ванночки, бачок… все есть.

— Попробую, — пообещал Курочкин-младший. И, снова полистав инструкцию, напечатанную на глянцевой бумаге, порадовался аппарату. «Надо будет Косте показать. Может, вместе пойдем пощелкаем?..»

И только Петя Курочкин подумал о хорошем парне Гудине, которого за эти несколько дней работы в его квартире узнал больше, чем за столько лет учебы в одном классе, как тот, словно услышав, что его вспомнил хороший парень Курочкин, и сам напомнил о себе — позвонил по телефону:

— Можно к тебе прийти? — спросил Костя.

— Какой разговор! Дуй! Классную вещь покажу!

— Петь… — вроде бы замялся Костя, — ты говорил, что у тебя отец фотографировал? У вас увеличитель есть?

— Все найдется. Приходи… Ты аппарат, что ли, купил?

— Нет… Я тогда минут через сорок…

Пришел Костя с большим пакетом, сказал, смущенно улыбаясь:

— В универмаге купил. Фотобумага, тридцать на сорок.

— «Новобром», — уважительно прочитал Петя. — Двадцать листов. На целую выставку хватит…

— Пленку нашел старую, — объяснил Костя. — Одну фотографию нельзя у вас напечатать?

— Отец, — спросил Петя, — как наши производственные мощности?

— Я и проявитель купил. И чем закреплять. — Костя поспешно достал из кармана сверточек.

Инженер с видом специалиста — как-никак снимал, знает, что к чему! — внимательно рассмотрел пленку с интересующим Костю кадром:

— Помогать будете?

— Отец! — Петя мотнул чубом. — Командуй! Солдаты в строю!

И Костя с удовольствием пошел «в солдаты».

Провозились до позднего вечера. Костя не раз вспоминал: Юлька-то одна. Третий день как вернулась с жительства у «бабы Тани».

А долго потому, что инженер давно не занимался фотографией. Это когда все приготовлено, отлажено — тогда быстро. А сейчас и бутылки для растворов надо было помыть, лампа в красном фонаре куда-то исчезла. А главное, ванночек такого большого размера не оказалось. Исхитрились — приспособили эмалированную аптечку из-под лекарств и горчичников. Но и та была узковата — фотобумагу инженер перекатывал в растворе руками. Три листа совсем испортили. Один раз недодержка получилась, второй, наоборот, передержка под лампой увеличителя. На третьем от теплых пальцев проступили темные пятна на снимке. Лишь четвертая попытка оказалась вполне успешной.