Михаил Самарский - Двенадцать прикосновений к горизонту

– Можно, – кивнул я. – Но только безалкогольного. Вот, возьмите. – Я протянул деньги.

– Оставь, – Андрей отстранил мою руку.

– Как-то неудобно, – говорю, когда они вернулись в машину, – получается, всё на халяву…

– Молодец, Мишаня, – похлопал Виталий меня по плечу. – Всё ты верно говоришь, но сегодня мы угощаем. Идёт?

– Идёт, – согласился я и добавил: – Значит, в следующий раз я буду угощать.

– Вот когда сам будешь зарабатывать, тогда и угостишь…

– Да я уже зарабатываю немного, – смущённо говорю.

– И чем? Чем же ты зарабатываешь? – рассмеялся Андрей.

– Книги пишу, – отвечаю.

В машине повисла пауза.

– Какие книги? – недоумённо спросил Виталий.

– Художественные, – улыбнулся я. – Вот, – я вынул из рюкзака книгу «На качелях между холмами».

Лена взяла в руки книгу, внимательно рассмотрела мою фотографию на обложке, потом уставилась на меня.

– Слушайте, пацаны, точно он. – Она открыла первую попавшуюся страницу и стала читать: «Глава 2. Если бы вы знали, как меня огорчает, когда взрослые лезут ко мне со своими навязчивыми советами, тем более с теми, за которыми я не обращался. Я тут прикинул, к неполным тринадцати годам мне надавали столько советов, что я теперь спокойно могу жить хоть триста лет, даже если половину из этих советов забуду…»

– Ни хрена себе! – присвистнул Виталий. – Это ты написал?

– Ну да, – кивнул я. – Вот же моя фотка.

– Андрюха, – цокнул языком Виталий, – а ты болтаешь без умолку. Завтра этот хлопец напишет книженцию, к нам придут и наручники наденут.

– Да нет, – возразил я. – Я в книге меняю имена, фамилии. Вы что?

– Мишка, а про меня напишешь? – весело спросила Ленка. – Если хочешь, я тебе такое расскажу, тебе на десять книг хватит. Ты можешь мне эту книжку подарить?

– Эту я своей девчонке везу, – ответил я. – Уже подписал.

– Жаль, – вздохнула Ленка. – А в Москве продаётся?

– Конечно, – говорю.

– Ну, тогда всё окей! Дай мне свой телефон, я, как куплю, позвоню тебе…

– Зачем? – удивился я.

– Как это зачем? – рассмеялась Ленка. – Подпишешь мне. Да и не только мне. Я ещё возьму подружкам своим. Прикол ведь – с живым писателем в одной машине еду…

Я усмехнулся. Для них прикол. Ёлки-палки! А какой для меня прикол: еду в одной машине с проституткой и бандитами. Теперь я понял, чем зарабатывают себе на жизнь Андрей и Виталий, они же барсеточники. Я недавно про них передачу по телевизору смотрел. Ну, не в смысле именно про Андрея и Виталия, а про их, если так можно выразиться, коллег. Там ещё какие-то советы давали, как к ним на удочку не попасться. Правда, выяснилось, советы моих новых друзей немного отличались от советов телевизионщиков. Я чуть позже о них расскажу. Не буду врать, скажу честно: конечно, мне было страшно, когда мы направились в гости к Ленке. А что делать? Что бы вы сделали на моём месте? Куда идти? Ночь на дворе. То-то… Дальше – больше.

Через минут десять-пятнадцать мы уже входили в дом. Тепло, уютно, пахнет костром. Как выяснилось, у них с газовым котлом что-то случилось и сейчас дом топится дровами. Наталья действительно оказалась очень красивой девушкой, правда, немного старше Лены. И необычная. Через некоторое время к нам присоединилась ещё одна пара – взрослый мужчина с бородой и женщина возраста примерно такого, как моя мама. Это были Афанасий (клиент) и Тамара, третья «девушка». Надежда пришла последней. Написал предыдущую фразу и рассмеялся. Вы поняли, что получилось? Обычно надежда последней умирает, а у нас она последней пришла. Тоже симпатичная девушка и действительно, как предупреждала Ленка, говорит очень смешно. Увидев меня, удивилась и спросила: «А это что ещё за мялкота у нас?». Я насупился, но она тут же подскочила ко мне и извинилась: «Не обяжайся на мяня. Извяни, если обидела. Как тябя завут?». Я улыбнулся, и мы познакомились.

Пока девчонки накрывали на стол, мы с пацанами натаскали в баню воды (Афанасия решили к этой работе не привлекать – староват он оказался). Баня натопилась очень быстро, наверное, из-за своего небольшого размера. Первым парились мы с Виталием, затем в парилку нырнули Андрей и Афанасий. После водных процедур все дружно уселись за стол.

Я уже и пожалел, что ляпнул о книге. Посыпались вопросы: кто, куда, зачем и так далее. Пришлось рассказать и о себе, и о Машке. В итоге народ стал бурно рассуждать о молодёжи, нравах, любви…

И вдруг после нескольких пропущенных рюмок Наталья неожиданно заявила:

– Любовь – это всё дерьмо! Нету никакой любви.

Я даже не знаю, что говорить в таких случаях. Однажды хотел поспорить с Фёдором Михайловичем и опровергнуть его выражение, что, мол, «красота спасёт мир». Нет, красота не может спасти мир, потому что…

Вот представьте себе красотищу – огромная морская волна. Она несётся через океан, играет всеми цветами радуги, вздымается выше и выше. Переливается, перекатывается, грохочет, сверкает… Красотища неописуемая. Правда? А потом вдруг обрушивается на берег и сметает всё на своём пути. Гибнут взрослые и дети, женщины и старики, грешники и праведники… Какое тут спасение красотой? Или вам не нравится огонь, костёр, пламя? Красота! А сколько эта красота приносит горя, когда она становится неуправляемой? Нет, красота – это не служба спасения. Красота бывает жестокой и всепоглощающей силой. Так вот, товарищ Достоевский, позвольте возразить вам: мир спасёт любовь. Да, я утверждаю следующее: наш мир спасёт только любовь! Нет, вы сами подумайте. Вы любите, вас любят, все любят. От любви все становятся добрее, мягче, отзывчивее. То есть если все друг друга любят, значит, в мире и зла нет. Просто пока ещё на земле не все научились любить. Когда все будут кого-то любить, люди не захотят больше творить зло. Влюблённый человек не станет делать зло. Я по себе знаю. Вот я влюбился в Машку, еду к ней. Никому не желаю зла. Если бы сейчас я повстречал того негодяя, который отобрал у меня сигареты, когда я подрабатывал торговлей на перекрёстке, я не стал бы царапать его машину. Честное слово! Но вернёмся к нашему разговору о любви.

Кстати, вам очень повезло. Мой фотик в рюкзаке оказался в режиме видео. Не знаю, как случилось, но, видимо, что-то вынимая из рюкзака, я случайно нажал на кнопку «пуск», невольно превратив фотоаппарат в обыкновенный диктофон. Почему повезло, спросите вы? Да потому что я никогда в жизни не запомнил бы ту дискуссию на тему «Существует ли любовь?», если бы не диктофон. А так, обнаружив тяжеленный файл, просто расшифровал диктофонную запись. Без всяких купюр. Правда, некоторые слова пришлось пропустить, но тут вы уже сами включайте свою фантазию и подбирайте нужные выражения.

Вот что было записано на флешке, включая самое первое заявление Натальи, которое я привёл выше.