Сергей Баруздин - Рави, Шаши, Снежок и другие

Они подошли. Шофёр грузовика поковырялся в моторе. О чём-то поговорил с нашим шофёром. И ушёл…

Спускался вниз - с сопки, к своей машине - он уже спокойнее, чем поднимался наверх.

Наш шофёр проводил его.

Вернулся и сказал:

- На большой машине ездит, а хорошим людям помогать не хочет…

В старенькой, почти первого выпуска, «Волге» мы замерзали.

Всё отлично было вокруг нас. И небо со всеми известными и неизвестными звёздами, и месяц, который ярко светил где-то в стороне от нас, - страшно равнодушный.

А что же мы?

Ещё час прошёл и второй, кажется.

Но вот на дороге появились в свете фар нашей неуправляемой машины два странных существа - огромные, чёрные, горбатые, с рогами, как у серьёзного быка, с шерстью, висящей от хвоста до головы и спускающейся на землю.

Ночью в свете фар трудно было понять, что к чему, но важно было, что кто-то появился на нашей дороге.

А были яки. Два быка и хозяин с ними. Значит, мы уже не одни.

Шофёр о чём-то говорил с хозяином.

Затем всё было как в сказке.

Двух заиндевелых, чёрных яков с белыми пятнами на лбах прикрепили верёвками к нашей машине. Хозяин яков, тоже заиндевелый, что-то сказав нам, повёл их в обратную сторону. Повёл вместе с «Волгой». А огромные, чёрные, лохматые яки весьма бодро тащили нашу старенькую «Волгу».

Всё равно было холодно. И, может, холоднее, чем было раньше. Ноги сводило от мороза. Руки коченели.

Но впереди спокойно шли два горбатых яка и их хозяин. В свете фар - покрытые инеем.

Через час или чуть раньше хозяин яков сел к нам в машину:

- Согреюсь чуть… А они дорогу знают!

В третьем часу ночи мы вернулись в районный центр.

Старенькую «Волгу» бросили у гостиницы.

Хозяина яков устроили вместе с нами на ночлег.

- А мне утром даже лучше идти в аймак, - сказал он.

- А как же ваши яки?

- Они холод любят, а поесть им надо дать, - сказал хозяин яков. - Я ведь член кооператива - колхозник Веду к себе домой этих яков…

Мы кормили яков, которые стояли у гостиницы, всем, что могли раздобыть. Сеном и хлебом, а я даже сахаром.

Яки принимали всё. Только тут я заметил, что в ноздри их вставлены большие металлические кольца.

Яки лизали мне пальцы и в лицо тыкали своими мордами - пытались лизать.

А кажется, Врем говорил, что яки суровые и маловоспитанные животные.

- Они добряки, если с ними по-доброму, - оказал мне хозяин яков.

Мы спали с ним в одной комнате.

- Тепло, хорошо, - сказал мне мой сосед по комнате.

Я вспомнил шофёра грузовика.

И вспомнил благородных яков. И их хозяина.

Хорошо вспомнить о добром.

Было это поздней осенью в последний год войны. Шли бои на польской земле.

Однажды ночью мы расположились в лесу. Разожгли костёр, согрели чай. Все улеглись спать, а я остался дежурить. Через два часа меня должен был сменить на посту другой солдат.

Сидел я с автоматом у догоравшего костра, на угольки посматривал, к шорохам лесным прислушивался. Ветер шелестит сухой листвой да в голых ветвях посвистывает.

Вдруг слышу шорох. Будто кто-то по земле ползёт. Я встал. Автомат наготове держу. Слушаю - шорох смолк. Опять сел. Снова шуршит. Где-то совсем рядом со мной.

Что за оказия!

Глянул я под ноги. Вижу - кучка сухой листвы, да будто живая: сама собой движется. А внутри, в листьях, что-то фыркает, чихает. Здорово чихает! Присмотрелся получше: ёжик. Мордочка с маленькими чёрными глазками, уши торчком, на грязно-жёлтых иглах листья наколоты. Подтащил ёжик листья поближе к тёплому местечку, где костёр был, поводил носом по земле, чихнул несколько раз. Видно, простудился от холода.

Тут время моей смены настало. Заступил на пост солдат - казах Ахметвалиев. Увидел он ежа, услыхал, как тот чихает, и ну меня ругать:

- Ай, нехорошо! Ай, нехорошо! Сидишь и смотришь спокойно. А у него, может, грипп или воспаление. Смотри, весь дрожит. И температура, наверное, очень большая. В машину его надо взять, лечить его надо, а потом на волю выпускать…

Так мы и сделали. Положили ёжика вместе с охапкой листьев в наш походный «газик». А Ахметвалиев на следующий день тёплого молока где-то раздобыл. Ежик напился молока, согрелся и опять уснул. За всю дорогу несколько раз чихнул и перестал - поправился. Так всю зиму у нас в машине и прожил.

А когда весна настала, мы его на волю выпустили. На свежую травку. И какой денёк тогда выдался! Яркий, солнечный! Настоящий весенний день.

Только было это уже в Чехословакии. Ведь весну и победу мы том встретили.

Катманду - столице Непала, маленькой страны в горах Гималаях, - очень узкие улицы. А движение большое. И машин много.

Поэтому там лучше всего ходить пешком.

В первый же день, когда мы прилетели в Катманду, я отправился гулять по городу.

Маленькие шумные улицы вели куда-то в центр. Я пошёл туда. Площадь. Слева - огромное пустое зелёное поле, справа - королевский дворец, а впереди - скопище машин, осликов, буйволов, яков, велосипедистов, людей с тележками.

Под красивым зонтиком, похожим на гриб, на возвышении - полицейский в белых перчатках. Регулировщик. Он, как артист, дирижирует потоком транспорта: машины, ослики, буйволы, яки, велосипедисты, люди с тележками бегут сами по себе, а полицейский размахивает руками, то поворачиваясь вправо, то влево, и вид у него очень серьёзный.

А рядом с ним стоит огромный бело-грязный козёл. Крутые загнутые рога. Длинная висячая борода, как у облезлого деда-мороза.

Стоит и внимательно смотрит на улицу - как по ней идёт движение.

Я тоже остановился.

Стою смотрю: любопытно.

Но вот регулировщик посмотрел на часы, снял белые перчатки и спустился на землю.

Козёл посмотрел на регулировщика. Полицейский потрепал козла по спине и ушёл.

Козёл поднялся на его место и замер.

Вид у него был важный и безразличный.

По главной улице так же, как и прежде, катили машины, бежали ослики с седоками, тянулись телеги, запряжённые буйволами и яками, торопились велосипедисты и пешеходы…

Козёл спокойно стоял на возвышении регулировщика и смотрел на улицу.

Десять дней был я в Катманду. И каждый день видел козла и регулировщика, а то и одного козла на посту полицейского. Он вполне заменял его.