Борис Павлов - Вовка с ничейной полосы

- Пошли! - сказал он и, резко повернувшись, быстро зашагал по улице.

Я кое-как зашнуровал ботинки и поспешил за Федькой. ,

- Куда мы идём? - догнав, спросил я.

- Скоро узнаешь! - ответил он и свернул к лесу.

Я шёл, смотрел на упрямый, давно не стриженный

Федькин затылок и старался угадать, куда он меня ведёт. Может быть, он нашёл в лесу сбитый фашистский самолёт? А вдруг выследил фашистского парашютиста? Только ведь с ним не справиться… И почему Федька не взял с собой Вихрана?

Федька посмотрел на небо и зашагал ещё быстрее.

Я тоже посмотрел на небо, оно стало светлее, и на нём не по-летнему холодно и остро сверкали звёзды.

Вдруг со стороны леса послышался рокот, который нарастал и постепенно превратился в сплошной, временами прерывающийся гул. Федька уже не шёл, а бежал, я едва поспевал за ним.

Вот и лес! Федька, не сбавляя хода, помчался по тропинке вглубь. Сразу стало сумрачнее и потянуло грибной сыростью. Рокотало где-то близко, рядом, и мы бежали навстречу этому рокоту. Наконец деревья стали редеть, появились просветы - там, впереди, была большая поляна.

Федька пошёл осторожным шагом, вытирая на ходу рукавом пот с лица. На краю опушки он остановился и, впервые оглянувшись, позвал меня глазами.

Поляна перед нами была похожа на строительную площадку. По ней сновали туда-сюда грузовики, бензовозы, пробегали в одиночку и группами люди, одетые в комбинезоны.

- Федька, смотри, вон самолёты! - вскрикнул я.

- Вижу, вижу, ты не ори только! - зашипел Федька.

Самолёты, маленькие, тупоносые, с красными звёздами на фюзеляжах и хвосте, притаились по краям поляны. Возле них хлопотали люди в комбинезонах, слышались команды, заглушённые рёвом моторов.

- Поздно вечером прилетели, я случайно узнал,- шептал Федька.- Сейчас подойти можно, посмотреть, пощупать, а утром выставят охрану - не сунешься…

Федька направился к ближайшему самолёту, возле которого не было людей.

Я первый раз в жизни видел так близко самолёт, и не просто самолёт, а боевой истребитель.

- Это «И-16»,- сказал я, вспомнив фотографию в газете, где улыбающийся лётчик стоял возле такого самолёта, а под фотографией было написано, что этот лётчик сбил в одном бою три фашистских самолёта.

- Неплохой «ишачок»,- подтвердил Федька, бросив на меня удивлённый взгляд (откуда, мол, мне известны такие вещи), и похлопал самолёт по фюзеляжу. А потом стал показывать, где находятся пулемёты и пушки. Чтобы заглянуть в кабину, Федька полез на крыло и сорвался.

- А вы что здесь делаете?! -Возле нас стоял лётчик в шлеме и кожаной куртке.- Найденко, куда смотришь, тут самолёт по частям разносят!

Мы не стали ждать, когда появится Найденко, дали стрекача в лес, хотя голос лётчика был не сердитый.

Мы пробежали немного, и Федька остановился.

- Пошли, зайдём с той стороны,- сказал он.- Там, кажется, ближе к взлётной. Небось никогда не видел, как взлетают самолёты?

Стало совсем светло, над взлётно-посадочной полосой плыл волнистый розовый туман, до нас доходил острый и приятный запах бензина и масла.

- Вот этот сейчас полетит! - И Федька показал на самолёт, в кабине которого уже сидел лётчик, а возле винта возился человек в комбинезоне.- Это техник. Помогает запустить мотор.

- К запуску! - раздалась команда, и у меня тревожно забилось сердце.

Федька тоже весь напрягся. Я раздвинул ветки кустарника, чтобы лучше всё видеть.

- Смотри, техник крутит винт,- сказал я.

- Не крутит, а проворачивает, - поправил меня Федька.

- Контакт! - крикнул лётчик.

- Есть контакт! - ответил техник.

- От винта! - приказал лётчик.

Техник отскочил, мотор зарокотал, завыл, и самолёт, смешно подпрыгивая, побежал по взлётно-посадочной полосе, оторвался от земли и скользнул в небо.

- Видел? - крикнул Федька.- Эх, мне бы так!

А к запуску уже готовился другой истребитель. Вот он взлетел, а за ним ещё и ещё с весёлым рокотом стали подниматься в воздух и исчезать за лесом юркие краснозвёздные машины.

Я забыл о своём страхе и так же, как Федька, кричал: «Ура! Ура!» И только когда над лесом поднялось солнце, я сказал Федьке, что надо уходить, а то бабушка будет беспокоиться.

- «Бабушка, бабушка»!-проворчал Федька, однако пошёл вслед за мной.

Днём уже вся деревня знала, что за лесом - аэродром: видно было, как взлетают и садятся самолёты.

К бабушке зашла соседка и стала ей что-то испуганно шептать.

- Теперь жди бомбовозов,- уловил я.- Помяни моё слово, Тимофеевна, вместе с аэродромом и всю деревню спалят.

- Не бомбовозы, а бомбардировщики,- сказал я, с неприязнью глядя на соседку.

- Оно всё равно, конец один! - Соседка сокрушённо закачала головой и перекрестилась.

- Бабушка, не слушай, не дадут наши истребители бомбить деревню, вот увидишь.

- Не дадут, Лёня, не дадут! Я тоже так думаю,- сказала бабушка и стала успокаивать соседку.- Председатель утром говорил, что в нашей деревне несколько дней будут квартировать лётчики.

- Вот здорово-то! - воскликнул я.

А номером, когда мы ужинали, по деревне вдруг понеслось:

- Лётчики! Лётчики!

Я подбежал к окну: по улице, расстегнув куртки, кто со шлемом, кто с фуражкой в руках, шли лётчики, а за ними с криком бежали мальчишки. Откуда-то послышались звуки аккордеона и песня. Небольшого роста лётчик повернул к нашему дому. Он прошёл мимо окна тяжёлой, раскачивающейся походкой, стал подниматься на крыльцо. Я оторвался от окна и побежал открывать дверь. Но меня опередила бабушка.

- Заходите, заходите! - приветливо сказала она, вытирая фартуком руки.

- Вечер добрый! - прогудел густым басом лётчик, неожиданным для его невысокого роста, и оглядел нас весёлыми синими глазами.- Приятного аппетита.

- Садитесь с нами ужинать! - пригласила бабушка, вытерев для гостя стул.

- Спасибо! Совсем не помешает, - ответил лётчик. - Вот только неплохо бы сначала умыться.

Лётчик умывался во дворе, просил меня поливать ему, не жалея воды, на шею и спину, смешно фыркал и свистел при этом.

Потом он достал из вещмешка банку консервов, ловко открыл её ножом, нарезал и положил на тарелку сало и сказал, подмигнув нам с Танькой:

- А ну, нажмём, ребята! Лётчик ел больше картошку и огурцы, уверяя, что давно ничего подобного не ел, и расспрашивал бабушку о деревне, о хозяйстве, о нас… Бабушка охотно отвечала. А когда рассказывала о маме, она вдруг спросила совсем другим тоном, и я понял, что это самое важное, что ей хотелось узнать:

- Неужели его не остановят? Неужели нет силы против него?