Валентин Берестов - Меч в золотых ножнах

Спичечные коробки, подаренные Толстовым, мы, к сожалению, использовали не все. Мы откопали еще пять золотых сайгаков да две бирюзовые бусинки. Кроме того, мы нашли в своем кургане большое бронзовое зеркало, алтарь и какую-то скобу. Несколько ящиков мы загрузили кусками обгоревшего дерева. В Москве установят его породу. Вряд ли в скифские времена здесь были высокие леса. Скорее всего накат над могильной камерой сложен из стволов плодовых деревьев и каких-нибудь тополей или плакучих ив, украшавших арыки и дороги.

В последнее воскресенье я успел проститься с рекой. Она была холодной, отчужденной, темной. Но я нашел тихую прозрачную заводь, в которой отражались разноцветные кусты. Но пути мне попалось несколько торчавших из глины высоченных грибов-подтакырников, наполненных коричневыми спорами. Взяв в руки один такой гриб, я попытался с его помощью написать на такыре то самое волшебное слово, что должен был вспомнить Кай из «Снежной королевы» Андерсена: «Вечность». Я любовался надписью, а ветер уже сметал коричневую пыль.

Завтра мы будем далеко. В степи останутся лишь наши следы. Джейраны без опаски будут пробегать через наши раскопы, через место, где стоял наш лагерь.

Мы вернемся в Москву и некоторое время даже на ее улицах будем по привычке смотреть вдаль, находить среди городских огней знакомые созвездия, а среди ночи будем по привычке просыпаться за два часа до срока. Это степной рассвет дотянется до нас сквозь тысячи километров. А потом все пройдет.

Но что-то останется у каждого из нас от этой степи, от этой осени, от этих будней и праздников, что-то станет частицею нашего существа… А для находок только начнется их настоящая жизнь.

1963 г. Энгельс - Москва