Вячеслав Килеса - Юлька в стране Витасофии (сборник)

Выполнив просьбу старика — врач не только оказал помощь раненому, но и послал слугу за стариковыми родственниками, — Юлька попрощалась и ушла.

Давид Юм впустил Юльку в дом не сразу, а только после обстоятельных расспросов о том, кто она и зачем он ей нужен. Причину Юлька поняла, когда вошла: Юм прятал от погромщиков профессора Анри Бергсона [78] Бергсон Анри (фр. Henri Bergson), 18 октября 1859 — 4 января 1941, — один из крупнейших философов XX века, представитель интуитивизма и философии жизни. Профессор Коллеж де Франс (1900–1914); президент Академии моральных и политических наук (1914). Лауреат Нобелевской премии по литературе (1927). С 1914 член Французской академии. и его семью — евреев по национальности. Несмотря на грозившую ему опасность, Анри Бергсон был спокоен и занимался обычным для ученых делом: дискуссией с Юмом.

— Эволюция — это постоянное рождение нового, — доказывал Бергсон. — Объекты нужно рассматривать не в терминах наличного бытия, а в процессе становления. Поэтому следствие всегда отличается от причины.

— Согласен, — кивнул головой Юм. Усадив Юльку в кресло, он расположился на диване, объяснив Юльке, что о ее делах поговорят позже.

Жена Бергсона Луиза вместе с дочкой сидела в соседней комнате, вздрагивая при каждом стуке за окном.

— Животный инстинкт цивилизация преобразовала в интеллект, а затем — в интуицию, — продолжал объяснять Бергсон. — Человек обладает памятью, поэтому прошлое не предопределяет его настоящее. В памяти прошлое продолжает существовать в настоящем.

— Наше познание начинается с опыта и заканчивается опытом, без априорного знания, — подхватил Юм. — Поскольку опыт всегда ограничен прошлым, человек не может постичь будущего. Мы знаем мир, который является в нашем сознании, но никогда не узнаем его сущности.

— Наши философские системы дополняют друг друга, — кивнул головой Бергсон. — Не будь разума, мир был бы вечно умирающим и снова рождающимся, у прошлого не было бы реальности, и поэтому не было бы прошлого. Именно память, со своим желанием все соотносить, делает прошедшее и будущее реальным, и тем самым создает истинную длительность и время.

— Вы упомянули пространство и время, — вмешалась в разговор Юлька. — Нельзя ли о них подробнее?

— Через пространство опредмечивает себя материя, тогда как сознание выражает себя через время, — кинув на Юльку удивленный взгляд, пояснил Бергсон. — Человек использует пространство только в бытовых измерениях, главным для него является время, длительность его жизни.

— При этом нужно учесть, что никаких доказательств существования мира нет. Мир дан нам в явлениях — по ним мы о нем и судим, — добавил Юм.

— Истинность или ложность присуща только идеям, материи данные понятия безразличны.

В комнату осторожно вошла Луиза Бергсон.

— Анри! Пора идти! — сказала она мужу. — Погромщики награбили и разошлись, а дом брошен. Воры залезут и последнее растащат.

— И часто вы так? — сочувственно спросила Юлька.

— Часто! — вздохнул Бергсон. — Такое наше еврейское счастье: выживать наперекор всему.

Когда Бергсоны ушли, Юм угостил Юльку чаем, выслушал повествование о ее приключениях, и огорченно сказал:

— Деньгами помочь не могу: все, что было, только что отдал Бергсону.

После погромов ему дом почти заново приходится восстанавливать. Что касается Старца и рукописи, — не думаю, что они вам чем-то помогут. Старец прожил слишком долго, его ум износился. Меня заинтересовал спасший вас незнакомец с серьгой. Что-то я о нем слышал, но что — не помню.

Поблагодарив Юма за беседу, Юлька отправилась к Монтекки.

Погромщики разошлись. Возле некоторых из разгромленных домов и магазинов виднелись жалкие фигуры евреев, устраняющих последствия грабежей; кое-где им помогали соседи. «Там, где мораль и закон уступают место пользе, властвует сила, — размышляла Юлька, шагая по улицам. — Для граждан Брайтона государство — такой же враг, как и бандиты».

Вернувшиеся с рыночного похода Сова и Мышка обрадовали Юльку известием о том, что журналист Фернье обещал завтра привезти аккумулятор.

— Идите утром на эту встречу, а я навещу Мишеля Монтеня и Леонардо да Винчи, — сказала Юлька. — Надеюсь, они помогут с деньгами.

Попросив кухарку принести им чай, девушки долго сидели, делясь впечатлениями о Брайтоне и о многом другом: о таинственных происшествиях и детских мечтах, о прочитанных книгах, о дальних странах, где стоят древние храмы и бродят позабытые людьми боги. Глядя на оживленные лица рассказывающих о сокровенном подруг, Юлька, растаяв, постепенно склонилась к мысли, что тогда, в таверне, ее ощущение было ошибочным, — и хорошо, что она не устроила по этому поводу публичное расследование…

Книгу Монтеня «Опыты» Юлька читала выборочно. Некоторые рассуждения остались ей непонятны, зато такие, как «жизнь сама по себе — ни благо, ни зло: она вместилище и блага, и зла, смотря по тому, во что вы сами превратили ее», или «мера жизни не в ее длительности, а в том, как вы ее использовали», она выучила наизусть. И сейчас, постучав дверным молоточком в зеленые двери симпатичного особнячка, она с трепетом ожидала встречи с великим мыслителем.

Дверь открылась. На пороге стоял представительный мужчина в одежде камердинера.

— Что нужно? — неприветливо спросил мужчина.

— Увидеться с господином Монтенем, — решительно сказала Юлька, попытавшись войти.

— Не принимают! — отрезал камердинер и, толкнув Юльку обратно, захлопнул двери. Возмутившись, Юлька забарабанила по двери кулаками.

— Полицию позвать?! — высунув голову, прошипел камердинер. — У хозяина мигрень. Даже завтракать отказался.

Отойдя от особняка, Юлька задумалась. Камердинер вряд ли врал — Монтень славился нелюдимостью и раздражительностью, — но теперь единственной Юлькиной надеждой оставался Леонардо да Винчи: странный человек, к которому Юлька почему-то боялась идти.

У современников Леонардо вызывал чувство растерянности. Их поражало, что в одном человеке совмещался гениальный инженер, художник, скульптор, механик, химик, филолог, архитектор, модельер. Более пятидесяти изобретений и открытий да Винчи охватили все области знания.

В своих «Пророчествах» Леонардо предсказал появление телефона, парашюта, радио и телевидения, полеты в космос.

Когда Юлька, постучав, вошла в дом, — дверь оказалась не заперта — Леонардо что-то увлеченно чертил. Юльку поразила удивительная красота Леонардо: казалось, за столом сидит сошедший с небес ангел.

— Я стучала, но никто не откликнулся, — робко сообщила Юлька.

— Посмотрите, где можно устроиться, — рассеяно произнес Леонардо, не отрываясь от чертежа.

Сесть Юлька смогла, лишь сняв с кресла подрамник: комната была заставлена набросками картин, скульптурами, деталями каких-то машин.