Игорь Менщиков - Политические деятели викторианской Англии

Однако уже в декабре 1868 года королева была вынуждена принять его отставку и признать правительство лорда Гладстона. Он произвел на неё положительное впечатление, но все-таки проигрывал в сравнении с Дизраэли. С королевой Гладстон общался долго, сообщая ей все в мельчайших подробностях. Такие беседы утомляли королеву. Гладстон считал, что нельзя полагаться на проницательность Виктории и всегда обставлял свои доклады множеством подробностей. В итоге их отношения сводились к сухому деловому общению и никогда не несли в себе те теплые личностные черты, что были присущи беседам королевы с Дизраэли.

Став премьер-министром, Гладстон поставил перед собой непосильную задачу: решить так называемый вопрос о «королевских привилегиях и прерогативах», то есть вопрос о том, как вести дела с королевой, если она наотрез отказывается появляться на публике и выступать перед общественными организациями. Именно решение этой проблемы могло обеспечить ему надлежащий статус в будущем. Однако вплоть до своей отставки 17 февраля 1874 года он так и не смог достигнуть компромисса с королевой по этому вопросу.

Закрытая жизнь королевы в 1860-х годах привела к тому, что в обществе распространились многочисленные слух о ее жизни. Одним из самых опасных и противоречивых был слухи о появлении в жизни Виктории некоего фаворита. Этим фаворитом был шотландский слуга королевы Джон Браун. Он появился при дворе еще при жизни Альберта и уже тогда пользовался расположением королевской четы. После смерти принца-консорта он еще больше сблизился с королевой. Был ли он ее любовником или просто особо приближенным слугой, установить невозможно. Однако со временем Браун настолько распоясался и набрался наглости, что стал вызывающе себя вести не только по отношению к другим слугам, но даже к королевской семье и посещавшим королеву министрам.

Редкие моменты появления королевы на публике во время проведения различных мероприятий были скорее исключением, чем правилом. Так в феврале 1870 года она вновь отказалась от присутствия на открытии работы парламента. Буквально в этом же месяце принц Уэльский оказался замешанным в бракоразводном процессе одной весьма известной дамы, которая заявила о своей близости с ним своему мужу. Все это негативно влияло на имидж королевы и ее окружения, и хотя все подозрения на этот счет были отметены и дело было закрыто, осадок от этого процесса остался.

В 1872 году молодой ирландец Артур О’Коннор попытался совершить покушение на королеву. Однако слуга Джон Браун опрокинул его на землю прежде чем королева успела что-либо понять. Королева, несмотря на то, что суд хотел приговорить О’Коннора к смертной казни, попросила для него каторгу. Джона Брауна за этот поступок наградили золотой медалью за храбрость. Это покушение было уже пятым за время правления королевы. Данное событие широко обсуждалось в прессе и в английском обществе. Оно заметно подняло популярность Виктории.

Помочь преодолеть депрессию королевы старался ее личный секретарь Генри Понсонби. Ловко используя свои знания характера королевы, он всеми силами пытался сгладить те противоречия, что складывались между ней и ее двором и правительством.

24 мая 1874 года королева отметила очередной юбилей — ей исполнилось 55 лет. В этом же году в феврале на выборах победил ее друг Бенджамин Дизраэли. Именно с этого времени Виктория постепенно превращается из затворницы в символ нации. Благодаря тому, что Виктория, несмотря на критику в свой адрес со стороны общественности по поводу отказа исполнять свои обязанности, не оставалась без поддержки своих родственников и двора, она постепенно преодолела депрессию, переживаемую с момента смерти принца Альберта.

Хитрость и лесть Дизраэли по отношению к Виктории действовали на королеву куда лучше, чем холодное, несколько даже высокомерное и сухое общение с ней Гладстона. Если последний при аудиенциях с ней вел себя так, что королева ясно чувствовала себя не у дел, его чересчур обстоятельные доклады наводили на мысль о том, что он считает ее несведущей в каких-то вопросах. Дизраэли же всегда искусно умел показать, что королева на самом деле стоит в центре всего, что от нее многое зависит, а ее мнение значимо для премьер-министра.

Однако несмотря на всю свою лесть и убедительный тон, Дизраэли далеко не всегда удавалось добиться от нее уступок. Часто он вынужден был соглашаться с королевой и подчиняться ее решениям. Так произошло, например, при обсуждении законопроекта об отправлении общественных культов. Дизраэли сделал все возможное, чтобы отложить обсуждение законопроекта в парламенте, а королева настояла на том, что его нужно срочно принимать, чтобы хоть как-то ограничить внедрение папистской практики в деятельность англиканской церкви. Она также одержала верх в споре с Дизраэли по поводу закона о королевских титулах, который давал королеве реальную возможность называть себя императрицей Индии, несмотря на крайне неблагоприятную политическую ситуацию в мире.

Дизраэли был не против этой идеи, хоть и опасался критики со стороны либеральной общественности. Однако 12 мая 1876 года королева была официально провозглашена императрицей и отныне во всех официальных документах могла подписываться как «королева и императрица». Это было достигнуто благодаря тому, что Виктория последние несколько лет вновь стала исполнять все свои обычные обязанности и вернулась к нормальному ритму жизни. Подданные быстро забыли старые обиды, и королева быстро набирала популярность среди народа и в стенах парламента. Кроме того, королева не претендовала на расширение своих полномочий и титул, который она хотела, относился не к Великобритании, а к далекой Индии. Получение титула императрицы Индии значительно улучшило настроение Виктории и способствовало налаживанию ее имиджа после долгих лет уединения и затворничества.

В апреле 1880 года после поражения на выборах Дизраэли ушел в отставку, его долгой политической карьере пришел конец. В марте 1881 года он заболел и умер. Это была настоящая трагедия и большая утрата лично для королевы Виктории. За долгие года своей работы в парламенте и правительстве Британии Дизраэли стал для нее не просто одним из первых лиц государства, но и настоящим другом. На смену ему пришел мистер Гладстон. Признавая его таланты, королева никогда не питала к нему любви и даже симпатии. Зная ее нелюбовь к смене премьер-министров и вспоминая предыдущий опыт общения королевы с ним, можно представить, что чувствовала Виктория при этом. Несмотря на давний совет принца Альберта держаться в стороне от партийной политики, королева так и не научилась придерживаться строгих ограничений конституционной монархии. Она каждый раз высказывалась против Гладстона, но вынуждена была уступить давлению парламента и позволить ему сформировать правительство страны. Королева просила Генри Понсонби сообщить Гладстону о недопустимости демократических уклонов и радикальных изменениях во внешней политике, дабы не допустить, как она считала, понижения статуса страны, достигнутого в предыдущие годы. Однако надежды Виктории на то, что новый премьер-министр будет прислушиваться к ней и при возможности выполнять ее пожелания, не оправдались. Гладстон с первых же месяцев вежливо и деликатно, но непреклонно вел свою политику. Если раньше Дизраэли всегда внушал королеве ее значимость для страны и первостепенную роль в английской политике, то Гладстон давал ей четко понять свою роль в политической системе Британии и не подпитывал ее иллюзии по поводу проведения самостоятельной политики. Так в 1881 году он вывел войска из Афганистана. В 1885 году правительство предложило вывести войска из Судана. Несмотря на то, что военные силы на территории этого государства остались, Англия на протяжении 1880-х годов терпела поражения. В поражениях английских войск в Афганистане и Судане королева винила не только воюющие с Англией государства, называя их дикарями, но и своего премьер-министра.