Сельма Лагерлеф - Том 2. Удивительное путешествие Нильса Хольгерссона с дикими гусями по Швеции. Сказки

Старший брат взялся в самой середке пахать, двое помладше — от него по обе стороны встали, а двое других, почти их погодки, — рядом с ними места заняли. Двое же меньших каждый свою борозду вспахивал — один у западного края пустоши, другой — у восточного.

Старший брат проложил сперва прямую и широкую борозду; пустошь-то внизу у озера Венерн была совсем ровной, и возделывать ее было легко. Работа у него ладилась, пока он на валун не наткнулся. И до того большой валун попался, что никак его было не обогнуть! Пришлось плуг через него перетаскивать. Потом всадил старший брат изо всех сил лемех в землю да и прорезал борозду — широкую и глубокую. Однако спустя час встретилась ему полоса земли — твердая-претвердая! Пришлось и через нее плуг перетаскивать. А как повторилось это с ним еще раз, разозлился он вконец: ну никак борозду одинаково широко и глубоко не провести!

Напоследок стала земля до того каменистой, что лемех ее лишь слегка сверху царапал. Но все же старший брат добрался до северной границы пустоши. Уселся там, сидит, отца поджидает.

Другой брат тоже поначалу широкую и глубокую борозду повел. И как-то удалось ему, к счастью, разные бугорки да расселины стороной объехать. И хотя чем дальше на север, тем чаще приходилось ему делать крюки, тем уже становилась борозда, он так ни разу и не остановился, покуда свою делянку не вспахал. Впал он тут в такой раж, что даже у границы пустоши не остановился, а проехал еще дальше, чем надо было.

У третьего брата, того, что слева от старшего стоял, поначалу тоже все гладко шло. Вывел он борозду чуть пошире, чем у двух старших, но вскоре земля пошла до того тощая, что и пахать ее не стоило. Свернул он тогда на запад, а как только можно стало, двинулся снова на север и стал пахать вглубь да вширь. Однако и ему пришлось остановиться задолго до того, как он до границы пустоши добрался. Но не оставаться же посреди пашни! Повернул он лошадь да и отправился совсем в другую сторону. Но вскоре пошел сплошной камень, обступили пахаря скалы, и пришлось ему остановиться.

«Видать, хуже этой борозды ни у кого из братьев не будет», — подумал он и уселся на плуг, сидит, отца поджидает.

Ну а с другими братьями, если все по порядку рассказывать, так то же самое вышло. Но ни один из них не ударил в грязь лицом. Тем, кто посередке пахал, туго пришлось, ну а тем, кто к востоку и к западу от них шел, еще горше! Ведь там на пустоши — одни каменистые осыпи да трясина, и никак было прямые и ровные борозды не провести. Ну и двое самых младших, надо сказать, немало попотели — им-то без конца пришлось крюки делать. Но и они сделали немало!

Сидят все семеро братьев усталые да понурые, каждый у конца своей борозды, отца поджидают.

А как настал вечер, явился отец и подошел сперва к тому сыну, что дальше всех на западной стороне трудился.

— Добрый вечер! — поздоровался отец. — Ну, как работа спорилась?

— Туговато пришлось! — ответил сын. — Тяжела та пустошь, которую вы нам вспахать велели!

— Ты ведь сидишь спиной к своей пашне, — сказал отец. — Обернись да погляди, что ты наработал. Не так уж мало и плохо, как ты думаешь!

Оглянулся тут сын и увидел, что там, где он прошел со своим плугом, лежат чудесные долины с озерами, красуются лесистые горные склоны. А прошел он добрую часть Даля и уезда Нурдмаркен в Вермланде, вырыл ложе озер Лаксшён и Лельёнген, Стура Ле и Силарна. Так что недаром отец его работу похвалил!

— А теперь пойдем поглядим, что сделали другие! — позвал отец.

Пошли они и увидели: чего только не напахали братья! Пятый по счету, с которого они начали свой обход, сотворил уезд Иёссехэред с озером Глафсфьорден, третий сын — озеро Вермельн, старший — долину Фрюксдален и озера Фрюкеншёарна — Верхнее, Среднее и Нижнее, а следующий за ним — долину Эльвдален и реку Кларэльвен. Четвертому сыну пришлось над Бергслагеном помучиться, да еще кроме бессчетных мелких озер вырыл он Юнген и Даглёсен. Шестой же и вовсе удивительную борозду провел. Сперва появилось на пустоши место для большого озера Скагерн, потом — узкое-преузкое русло, где ныне река Летэльвен течет.

Этот же, шестой сын, которого угораздило границу пустоши перемахнуть, вырыл уйму мелких озер в Вестманланде.

Окинул отец взглядом весь этот край, сотворенный плугом, и сказал, что, судя по всему, сыновья его потрудились на славу и что он их работой доволен. Да и то сказать, никакой заброшенной пустоши уже не было, а все земельные угодья можно было возделывать и заселять. Ведь семеро сыновей сотворили еще немало богатых рыбой озер и плодородных речных долин. На горных же реках зашумели водопады, которые могли заставить вертеться мельницы, визжать лесопилки, стучать железные молоты. На горных грядах, что высились между бороздами, нашлось место и для лесов, пригодных на дрова и на уголь. Теперь можно было прокладывать дороги к залежам железной руды в Бергслагене.

Обрадовались сыновья словам отца, но захотелось им узнать, чья борозда все же самая лучшая.

— В краю, как этот, что плуг сотворил, — сказал отец, — важнее всего, чтобы борозды друг друга дополняли, подходили бы одна к другой, а какая из них лучше — это вовсе не важно. Сдается мне, тот, кто придет к узким озерам в Нурдмаркене и Дале, волей-неволей признает, что вряд ли ему доводилось видеть что-либо красивее! Но даже и после них придутся ему по душе светлые, плодородные места вокруг озер Глафсфьорден и Вермельн. А пожил бы он в этом светлом и радостном краю хоть немного, ему бы все равно захотелось переселиться сюда, в эти длинные тесные долины вдоль озер Фрюкеншёарна и реки Кларэльвен. Если же он устанет и от них, то, верно, обрадуется, когда увидит бергслагенские озера. Так они причудливо извиваются и так их много, что и названий-то всех не упомнить! А наглядится он на изрезанные берега этих озер, то уж точно обрадуется, когда встретит такую широкую водную гладь, как на озере Скагерн. И хочу я вам сказать: борозды эти нельзя сравнивать, как никогда не сравнивают сыновей — ни один отец не станет радоваться тому, что один его сын лучше других. Но если он с одинаковой радостью может глядеть на них на всех — от самого младшего до самого старшего, — в душе его воцаряется мир и покой.

Дикие гуси летели вдоль реки Кларэльвен до большого железоделательного завода Мункфорс. Там они свернули на запад, к долине Фрюксдален. Но не успели они долететь до одного из озер Фрюкеншёарна, как стало смеркаться, и они опустились на поросший лесом холм посреди топи. Болото было прекрасным ночным пристанищем для диких гусей, но мальчику показалось, что там ужасно грязно и сыро, и он не прочь был подыскать себе лучшее место для ночлега. Еще с воздуха он видел у подножья лесистого кряжа несколько усадеб и решил отправиться на их поиски.