В. Хомутов - По зверю и птице. Рассказы

Гуси испуганно загоготали, метнулись в сторону, сбились на минуту в кучу, но опять выровнялись, понеслись дальше и все удалялись их печальные крики: «Га-га, га-га».

— Промазал,- сказал Герасим,-высоко еще.

Между тем, крики гусей становились все чаще и чаще; гуси летели все в том же направлении, но некоторые стаи уже не перелетали прямо через озеро, а описывали в воздухе круг, будто выбирая место, чтобы спуститься на воду. .Герасим заметил летевшую наискосок от лодки стаю. Он выждал времени, когда стая стала сни жаться в воздухе и поднял ружье.

Костя не отрываясь смотрел на приближавшихся птиц.

Герасим уверенно выцелил: грянул выстрел. Один из гусей словно задержался в воздухе, потом перевернулся и камнем упал в озеро, и высоко брызнула вода в том месте, где он упал.

— Дедушка, поедем, подберем гуся!

— Ни, ни,- ответил Герасим,-мы так всю охоту испортим. Гусей под утро с Рябчиком подберем. Озеро маленькое, куда убитый гусь денется…

Постепенно совершенно стемнело. Высоко на небе всплыл месяц и залил серебряной полосой и воду, и камыши, и берег.

Костя смотрел на освещенного лунным све том Герасима и с волнением следил за охотой.

С другой стороны соседнего с ними озера время от времени раздавался звук выстрела.

— Постреливает Сергей Федотыч,- усмехнулся Герасим,- Кто-то кого сегодня обстреляет?

Гусиные крики слышались тем временем непрерывно. Из неведомой тьмы, то тут, то там появлялись все новые стаи и со всех сторон слышались все те же протяжно-печальные крики:

«Га-га, га-га, га-га»…

Герасим стрелял раз пять; в темноте Косте казалось, что он всякий раз давал промах; но потом слышался плеск воды: убитый или раненый гусь падал в воду.

Одна стая пролетела совсем низко над озером; казалось, вот-вот заденет крыльями камыши; Герасим на этот раз торопливо выстрелил на вскидку, и убитый гусь упал в камыши около самой лодки. Костя протянул руку, втащил мокрую птицу в лодку и с любопытством стал ее рассматривать.

— Теперь садиться начнут,- прошептал Герасим.

Действительно, через некоторое время стая гусей начала кружиться над озером. Гуси спускались все ниже и ниже. Они то появлялись в светлой полосе лунного света, то опять исчезали во мраке.

Но вот их темные крылья мелькают над самой водой; вот уже при луне видны в воде их отраженья… Герасим стоит в лодке, держит ружье наготове и не спускает глаз с кружащейся стаи.

Наконец, гуси совсем снизились к озеру; вожак сложил крылья и бесшумно поплыл по воде; за ним опустилась вся стая и, совсем как домашние гуси, все птицы сгрудились вместе.

Герасим выстрелил в середину плывших гусей… С перепуганным криком замахала вся стая крыльями, тревожно взметнулась на воздух и исчезла из глаз. Один гусь лежал неподвижно на оде, другой некоторое время бил крыльями, а потом тоже стих…

— Пара,- сказал Герасим.

На несколько минут после выстрела все на озере стало тихо.

Герасим повернулся к Косте со словами:

— Ну, охотник, пора и по домам. Хватит с нас.

Потом Герасим посчитал стрелянные патроны и, как-бы про себя, сказал.

— Восемь раз стрелял. Должно быть шесть гусей взял; ну, да завтра увидим.

В серебряном свете луны, лодка медленно поплыла к берегу. Костя первый выскочил в прибрежные кусты. Потом оба они втянули лодку в камыши и вышли на луг.

Костя взвалил на спину убитого гуся и за шагал за дедом между бесконечными стогами.

Кругом во все стороны, на всем залитом лунным светом пространстве было видно только одно: стога, стога, стога… Не видные в воздухе, где-то над головами продолжали неумолчно кричать пролетавшие гуси.

Долго шли охотники; наконец Костя начал уставать; дорога ему казалась ужасно длинной.

Вдруг дед Герасим остановился и стал оглядываться.

— Постой, парень, а верно ли мы идем?! — заметил он. — Ведь вот кажется мы мимо этого свалившегося стога не шли.

— Дедушка, неужели мы заблудились? испуганно спросил Костя.

— Ну вот, уж и заблудились; здесь не лес…

Герасим огляделся и опять зашагал.

— А ведь и вправду заблудишься,- ворчал он.-Ишь какие места. Куда ни глянь, все стога, да стога. До утра проплутать можно. В лесу не сбиваюсь, а вот тут вдруг на чистом лугу дорогу потерял.

— Дедушка, да где же мы ночевать будем, — спрашивал Костя, готовый заплакать. Ему становилось холодно и клонило ко сну.

— Ничего, ничего,- утешал дел,- в крайности в стог зароемся, в сене и переночуем.

Герасим опять внимательно стал оглядывать местность и неожиданно заметил вдали огонь.

— Эге!- сказал он, оживляясь. — Видишь, Константин, огонь мерцает. Это наверно наш Хабибулла и есть. Ну-ка, брат, пойдем на огонь.

И снова оба зашагали.

— Дедушка, — вдруг заявил Костя,- а ведь огонь-то движется?

— Как так движется?! — удивился Герасим.

Потом он долго вглядывался в мерцавший огонек и сказал Косте.

— Твоя правда, братец. Ошибся я, видно, это не наш Хабибулла.

— А что же это, дедушка?

— Не иначе, как на пароходе или на барже фонарь. Он на мачте прикреплен, а пароход идет по реке… Вот огонь-то и плывет в воздухе. — Ну да все равно. Раз там пароход, значит там и река… Пойдем туда, выйдем на Белую, а там до землянки и доберемся…

И опять зашагали по мокрой траве.

Костя едва тащил ноги; мертвый гусь оттянул ему плечо и казался чуть не с пуд весом; но Костя не отставал от деда и старался не показать и вида, что ему страшно.

Наконец, вот и освещенная месяцем река по казалась перед ними. Они подошли.к берегу, и Герасим сразу сообразил, где они находятся.

— Ну теперь шагай смелей; пойдем вниз по течению. Вон за тем поворотом и Хабибуллина землянка должна быть.

Действительно, Герасим не ошибся. Зайдя за поворот реки, они увидели впереди освещенное оконце землянки, и вскоре Костя грелся на лавке у топившейся печки, а через полчаса спал мертвым сном и во сне ему чудились: и озеро, и лодка, и гуси…

Только начинало сереть осеннее утро, когда Герасим растолкал крепко спавшего Костю.

— Эй, охотник, вставай!- шутил Герасим: — охоту проспишь.

Костя проснулся. Сразу не понял со сна, где это он оказался. Потом все вспомнил и разом вскочил.

Наскоро попили чаю и вышли втроем с Федотычем из землянки. Опять, как вчера, прошли вер сту вместе. Впереди бежали Рябчик и Норка.

Утро было холодное; кое-где на низких местах трава побелела. Но первые лучи солнца начали греть.

Дошли Герасим с Костей до вчерашнего озерка. Вытащили лодку и поплыли. Рябчик уселся в лодке и дрожал от холода.

Доехали до того места, где вчера стояли. Дед оглядел озерко и сразу увидал на чистом месте на воде двух убитых гусей. Подтолкнулись шестом, подобрали обеих птиц и опять поплыли. Около небольшого мыска дед остановил лодку и стал посылать Рябчика в воду. Сначала собака не шла; страшно ей было холодной воды; потом послушалась деда, бросилась повизгивая в воду и, фыркая носом, поплыла в камыши.