Анна Никольская - Про Бабаку Косточкину-3, или Все ноги из детства

— А как?

— Надо с человеком сначала поговорить. По душам. Про прошлое у него разузнать, про детство. Все ноги у нас из детства растут, понимаешь? Все наши проблемы и эти самые… комплексы… оттуда.

— Мне папа тоже так говорит.

— Ну вот.

Тишка вдруг остановился и посмотрел на меня:

— А всё-таки странно: как отца зовут, не помнишь, а всё остальное — да.

— Пить жутко хочется, — ответил я.

Не рассказывать же Тишке, что я из будущего. Он же мне не поверит, это в лучшем случае. А в худшем лечить меня начнёт, психиатр.

Тишка огляделся:

— Водоколонка далеко — через три квартала. Есть три копейки?

— Нет.

— А, ладно, уже нашёл. Пошли.

Мы подошли к магазину «Дары полей». Сейчас у нас там банк «УралСибСтройПромСвязьНефть» открыли, а раньше было казино «Золото партии».

У крылечка стоял железный автомат с надписью «Газированная вода» с гранёным стаканом внутри. Тишка сполоснул его из фонтанчика и сунул в щель копейку — из автомата полилась минералка.

— Пей. — Он протянул мне стакан.

— А одноразовых у вас нет?

— Чего?

— Ну мало ли, кто из него пил. Ладно, проехали. — Я залпом опрокинул в себя минералку и сразу закашлялся.

Она была ядрёная, эта их минералка, как будто с хреном.

— С сиропом вкусней, — сказал Тишка, — да денег нет.

Мы свернули на Ленина возле «Родины», нашего кинотеатра. Он был точь-в-точь такой же, только окна у него были грязные и не пластиковые. И на крыше вместо вывески ночного клуба висели красные флаги. А афиши были красками нарисованы, не очень. Я бы лучше нарисовал.

— Может, в кино завтра сходим? — предложил Тишка. — Если предки денег оставили.

«Приключения принца Флоризеля» — так назывался фильм.

С афиши на нас глядел какой-то длинноволосый усатый парень.

— Я уже смотрел, — сказал я.

— Где? — удивился Тишка.

— По телевизору. Вернее, в сети. Вернее, у меня папа старые фильмы коллекционирует.

— А у меня папа работает в милиции. У него пистолет есть.

В «Детском мире» было полно народу.

Я ни разу столько тут не видел. Распродажа, наверное, или какая-нибудь промоакция. Вон очереди какие длинные.

— Ребят, вы стоите за пупсиками? — спросила какая-то женщина в сиреневом парике.

— Нет.

— Ну идите тогда, не путайтесь под ногами, — рассердилась почему-то женщина.

Я посмотрел на очередь — народ в ней просто с ума сходил. Мужчины и женщины, школьники, студенты и пенсионеры — неужели все они за пупсиками? Вон некоторые берут сразу по пять штук. А одна тётя шесть попросила, так ей не дали. Просто удивительно, что за пупсы такие?

— Дефицитные, — сказал Тишка. — С пищиком на животе. У меня сестрёнка их обожает. Пошли, нам не сюда. — Он потянул меня за рукав.

Мы поднялись на второй этаж и пристроились у прилавка с машинками. Вернее, кое-как туда втиснулись. Тут было много мужчин неопределённого возраста, бородатых и с кудрявыми бакенбардами, а также мальчиков вроде нас.

— Гляди, автомодели! — На Тишку было страшно смотреть. Его даже потрясывало. — Радиоуправляемые! Спортивки! Гоночные!

Он что, игрушечных машин никогда раньше не видел?

— Гэдээровские! На батарейках! — волновался Тишка.

Точно. Папа говорил, что такие поступали к нам в страну по подземному ходу из ГДР контрабандой. Этот ход рыли специально обученные кроты.

Три с половиной года, папа говорил. Не обманул, выходит.

Я посмотрел опять на Тишку. Посмотрел на бородатых и с бакенбардами, как они нервничают у прилавка. И мне их жалко стало. Сам не пойму, с чего вдруг.

Я вынул из кармана робота, подарок Артура и Августа, нажал ему на голову (при этом раздался характерный мычащий звук) и опустил его на пол.

— Это что? — Тишка отлип от прилавка и обернулся. — Робот, что ли?

Я молча кивнул. Я опять начинал чувствовать себя человеком с луны.

— Сам ходит?

— Ты погоди, сейчас он петь начнёт.

И точно, робот сделал несколько шагов и запел на весь магазин по-турецки.

— Ух ты! — восхитился Тишка. Он сразу забыл о своих машинках. — Смотри, смотри, ноги обходит!

Робот обошёл чей-то кирзовый сапог и направился в отдел «Весёлые старты».

— Что это у вас, мальчики? — спросил какой-то подозрительный мужчина в зелёном плаще и шляпе.

— Японский робот, не видите? — сказал Тишка.

— Продаёте?

— Ещё чего!

— Червонец даю! — не раздумывая предложил мужчина. Глаза у него при этом горели, как у кошки.

— Сказано вам, дядя, не продаётся, — строго повторил Тишка. — Не ясно?

— Продай, а? — не отставал мужчина в плаще.

Тем временем вокруг нас уже собрались все бородатые и с бакенбардами, которые были в магазине. Они глазели на моего робота, как будто хотели его съесть. Они сопели и кряхтели вокруг моего робота, и я уже опасался за его короткую турецкую жизнь.

— Двадцать пять рублей даю! — кричал мужчина, срывая с себя шляпу. Под ней оказалась блестящая лысина.

Ну и ну! А в рот ему жёваной морковкой не плюнуть? Ведь что такое двадцать пять рублей? Этот робот минимум пятьдесят долларов у нас на базаре стоит.

— Простите, он не продаётся, — ответил я мужчине вежливо и пошёл в другое место.

Но мужчина оказался настырный. Он схватил меня одной рукой, а другой стал выворачивать наружу свои карманы. Из них посыпалась мелочь, смятые купюры и трамвайные билетики.

— Вот! Всё, что у меня есть! — Мужчина сверкал на меня глазами как сумасшедший. — 28 рублей 73 копейки!

Он не в себе, догадался я и сказал:

— Ну хорошо, хорошо. Забирайте! — Только чтобы поскорее отделаться.

— Спасибо! — Он сунул мне свои мятые деньги и побежал за роботом. Тот уже прогуливался в «Канцтоварах».

— Двадцать восемь рублей! — Тишка смотрел на меня, как папуас на новое зеркальце. — Почти двадцать девять!

Но я его восторженных чувств не разделял. Робота мне было немного жалко. Лучше бы я его Тишке отдал или хотя бы продал по себестоимости.