Ван Линь - Дальние края

Вечером они сидели за столом в комнате Хоа, и абажур отбрасывал ровный круг света на их оживленные лица.

— Пошли завтра со мной вместе, — говорил Нгок. — Сходим в деревню к мыонгам? Ты ведь, наверно, еще ни разу там не была? Надо посмотреть все. Кстати, захватим у них саженцев для пионерского сада. Вчера, пока ты ездила в лес, мне удалось достать саженцы ананаса. Знаешь, как здорово будет, если каждый из нас перед отъездом что-нибудь посадит!

— Пока ведь ты один уезжаешь!

— Но и тебе скоро уезжать в Хайфон, каникулы кончаются, не останешься же ты здесь насовсем!

В самом деле, время пронеслось незаметно. Хоа и думать забила о том, что нужно будет возвращаться в школу. А может, и нарочно старалась не вспоминать об этом. Теперь ей трудно было представить свою жизнь без отца, без новых друзей и маленькой Ни Ай, без кофейных плантаций…

— Да… — грустно кивнула она после долгого молчания. — И мне скоро в Хайфон. Вот ты так спокойно говоришь о своем отъезде, а я, когда буду уезжать, наверно, заплачу. Мне уж не до саженцев будет…

В окно пахнуло ароматом распускающихся цветов кофе. Хоа подумала, что теперь их запах будет всегда преследовать ее и напоминать о госхозе. Порыв ветра качнул спускавшийся с потолка шнур лампы, и круг света заплясал из стороны в сторону.

— Странно, ведь уезжаешь ты, но мне почему-то кажется, что это мне вот-вот ехать.

— Жизнь нас учит думать обо всем заранее, — с видом умудренного опытом человека вздохнул Нгок. — Мне сейчас трудно, потому что письмо от мамы пришло очень неожиданно, я даже проститься со всеми не успею. И летний дневник не успел дописать. Прошлым летом по-другому было, я спокойно собрался…

После ухода Нгока Хоа долго сидела задумавшись. Ощущение того, что не Нгок, а она завтра-послезавтра должна уезжать из госхоза, не покидало ее. Она вспоминала дни, проведенные здесь. Все они были такие разные, ни один не походил на другой, но все веселые и интересные. Каждый почему-либо остался в памяти…

Поздно вечером вернулся отец. Он сразу заметил непривычную задумчивость дочери.

— Ну и что, ты теперь об этом только и думаешь? — спросил он, выслушав ее рассказ.

— Понимаешь, папа, я считала, что мне просто будет расстаться со всеми, с нашим госхозом и вернуться в Хайфон. А теперь я понимаю, что буду очень скучать.

— Вот ведь как все обернулось, — ласково улыбнулся отец. — Здесь многие в первые дни, когда мы госхоз создавали, просились обратно. А сейчас точно корнями вросли, не вырвешь.

Он помолчал.

— Кто, ты говоришь, уезжает? Нгок?.

— Да.

— Как ты собираешься его проводить?

— Никак. Просто завтра пойдем к мыонгам.

— Да, тут я виноват. Так ни разу тебя туда и не сводил, доченька!

— А послезавтра утром мы с ним понесем саженцы фруктовых деревьев на пионерский участок. У Нгока уже есть немного, завтра еще достанем.

— Молодцы! Сами придумали?

— Да это все Нгок…

— Толковый парень! А почему бы вам не посадить бананы. На будущее лето, когда ты приедешь, они уже дадут плоды.

— А я еще и еще буду сюда приезжать каждое лето, тогда все наши саженцы станут деревьями и все дадут плоды! — улыбнулась Хоа.

Вот как было дело.

А сегодня утром Нгок разбудил Хоа пораньше, и вскоре они уже поднимались по склону холма, где был разбит пионерский сад.

Из всех своих походов привозили сюда ребята саженцы, и за несколько лет сад очень разросся. Здесь были самые разные деревья — и папайя [44] Папайя — дынное дерево, один из видов тропических фруктов. , и манго, и бананы, и апельсины, и хлебное дерево, и кокосы.

Сад был заложен не так уж давно, многие деревья еще не плодоносили, но можно было ожидать, что в будущем он станет давать богатые урожаи.

Солнце стояло уже высоко.

Хоа выпрямилась и посмотрела назад, на темно-зеленые, невысокие кусты ананасов, среди которых тут и там виднелись пушистые красные кисточки, поднимавшиеся над плодами. Сама она только что подсадила к ним пятнадцать саженцев, но сколько еще ждать, пока и на них появятся плоды!

— Что, устала? — спросил, подойдя к ней Нгок; он трудился в другом конце сада.

— Чуть-чуть…..

— Знаешь, когда мы с тобой вступим в пору возмужания, эти деревца принесут первые плоды!

— Да ты поэт! — усмехнулась Хоа.

— Зато бананы на будущий год уже будут! — ничуть не смутился Нгок.

— А ты приедешь сюда на будущий год?

— Конечно. Обязательно даже. Пожалуй, и кого-нибудь из друзей прихвачу. Хорошо бы Выонга, у него фотоаппарат. Он бы всех снимал!

Тут послышался чей-то голос, напевавший песню, и за деревьями мелькнула коренастая фигурка. Мальчишка что-то нес на плече.

— Смотри-ка, ведь это Ли Тхыонг Киет! — воскликнул Нгок.

— Наверно, нас ищет. Слушай, давай… — зашептала Хоа ему что-то на ухо.

Кук поднимался по склону. На плече он держал палку, на конце которой болталась клетка с птицей. Подойдя к самому саду, он остановился и огляделся в поисках места, где бы расставить силки. Тут он заметил саженцы, брошенные в беспорядке рядом с приготовленными ямами.

— Вот вредители! — возмутился он. — Бросили все и смотались. Кто бы это мог быть?

Но тут же на глаза ему попались лежавшие рядом лопаты и мотыги. Ага, кто-то здесь все же есть! Но куда они все подевались?

— Эгей! Эй вы там! — заорал он, сложив ладони рупором.

Нгок и Хоа, спрятавшись в зарослях, от души веселились, глядя на озадаченного Ли Тхыонг Киета. Интересно, что он дальше будет делать?

Кук не услышал ответа на свои призывные крики, только несколько птиц, перепуганных его воплями, снялись с места, возмущенно хлопая крыльями.

Он прошелся по саду, сорвал недозрелый плод манго, откусил его и скривился: горько!

Побродив еще немного, Кук вернулся к брошенным саженцам.

— Что он делает? — шепотом спросила Хоа.

— Сажает…

— Знаешь что, давай… — опять зашептала Хоа Нгоку на ухо.

Кук, согнувшись в три погибели, усердно трудился над саженцами.

Резкий свист, раздавшийся неожиданно почти над самым его ухом, заставил его вздрогнуть.

Он в испуге оглянулся. На него со свирепой физиономией надвигался Нгок.

Тут же, не дав ему опомниться, откуда-то сбоку вихрем налетела Хоа.

И «Неизменно блистательный из рода Ли» вмиг оказался в кольце их цепких рук.

— Ребята, да вы что? Кончайте! Хватит вам, в самом деле! — безуспешно вырывался он.

Нгок и Хоа расхохотались.

— Так это вы здесь были? — наконец догадался Кук.

— Мы!

— И куда же вы удрали?

— Решили вам, «Неизменно блистательный», достойную встречу подготовить. Услышали твою песню и увидели, что ты идешь сюда.