Array Array - Приключения Алисы в Стране Чудес

Она попробовала пошевелить ими, пока говорила, но результата не последовало, если не считать легкого волнения, пробежавшего по зелени там, внизу.

Поскольку у нее не было возможности поднести руки к голове, она попробовала поднести голову к рукам и была рада, обнаружив, что ее шея может сгибаться легко в любом направлении, как змея. Ей как раз удалось изогнуться вниз грациозным зигзагом и погрузиться в гущу листвы, которая оказалась ничем иным, как кронами деревьев, под которыми она бродила совсем недавно. И тут резкий свист заставил ее поспешно отпрянуть: большая голубка на всем лету врезалась в ее лицо и принялась сильно бить Алису крыльями.

- Змея! - кричала она.

- Я не змея, - произнесла Алиса с негодованием. - Оставьте меня в покое!

- А я говорю - змея! - повторила Голубка, но уже более спокойно; и добавила, всхлипнув: - Я пробовала и так и сяк, но им ничто не подходит!

- Не имею ни малейшего представления, о чем вы говорите, - заметила Алиса.

- Я пробовала корни деревьев, я пробовала берега, я пробовала изгороди! - продолжала Голубка, не обратив никакого внимания на замечание Алисы. - Но эти змеи! На них не угодишь!

Алиса все более и более недоумевала, но решила, что бесполезно что–нибудь говорить, пока Голубка не закончит свои излияния.

- Как будто мало проблем с высиживанием яиц, - продолжала Голубка. - Так нет, я должна еще день и ночь высматривать змей! Да я же глаз не смыкаю вот уже три недели!

- Мне очень жаль, что вас так терзают, - сказала Алиса, начиная понимать, о чем идет речь.

- И вот, только я нашла самое высокое дерево в лесу, - продолжала Голубка громким голосом, переходящим в пронзительный визг, - едва я подумала, что наконец–то свободна от них, они конечно же обязательно должны были, извиваясь, спуститься с неба! У, Змея!

- Но я не змея, говорю же вам! - воскликнула Алиса. - Я… Я…

- Ну и что же ты? - спросила Голубка. - Конечно, я понимаю, тебе нужно время, чтобы что–нибудь выдумать!

- Я… Я девочка, - ответила Алиса с некоторым сомнением, порожденным воспоминаниями о тех превращениях, которые происходили с ней весь день.

- Забавная история! - произнесла голубка тоном глубочайшего недоверия. - Я повидала на своем веку множество самых разных девочек, но ни у одной из них не было такой шеи, как эта! Нет, нет! Ты — змея, и бесполезно отрицать! Полагаю, следующей твоей историей станет, будто бы ты никогда не пробовала яиц!

- Я пробовала яйца, разумеется, - ответила Алиса, которая всегда была очень правдивым ребенком. - Но девочки, знаете ли, едят яйца точно так же, как и змеи.

- Не верю, - покачала головой Голубка. - Но если так, то девочки — это те же самые змеи, вот что я тебе скажу.

Эта мысль была настолько нова и неожиданна для Алисы, что пару минут она не могла произнести ни слова, что позволило Голубке добавить:

- Ты ищешь яйца, я знаю это совершенно точно. А значит, какая мне разница, девочка ты или змея?

- Зато это большая разница для меня , - быстро ответила Алиса. - Но я не ищу яйца, если угодно. А если бы и искала, то вряд ли мне понравились бы ваши : я не люблю сырые.

- Ну так и уходи тогда! - надулась Голубка и вернулась в свое гнездо.

Алиса наклонилась еще ниже, в глубь деревьев, потому что ее шея запутывалась в кронах и ей раз за разом приходилось останавливаться и выпутывать ее. Немного погодя она вспомнила, что все еще держит в руках кусочки гриба. Она приступила к делу очень осторожно, откусывая сначала от одного, потом от другого, становясь то выше, то ниже, пока благополучно не вернулась к своему обычному росту.

Прошло так много времени с тех пор как она последний раз была своих привычных размеров, что поначалу она даже почувствовала себя несколько странно; впрочем, через несколько минут это чувство благополучно прошло, и Алиса принялась разговаривать с собой как обычно.

- Так–так, мой план уже наполовину выполнен. Как загадочны все эти превращения! То и дело приходилось бояться, что в следующую минуту станешь какой–нибудь не такой! Однако, я вернулась к моему правильному размеру. Теперь следующий шаг — пробраться в тот прелестный сад… Вот только как это сделать, скажи на милость?

Говоря это, она вскоре очутилась на открытом пространстве, в середине которого стоял небольшой домик, чуть выше метра в высоту. «Кто бы здесь ни жил, - подумала Алиса, - я не могу заявиться к ним, будучи такого размера - ведь я же перепугаю их до безумия!»

Она принялась понемножку, буквально по крошке, откусывать от кусочка, который держала в правой руке и не рискнула приблизиться к домику, пока не уменьшилась до двадцати сантиметров.

VI. Поросенок и перец

Уже минуту или две стояла Алиса, глядя на дом и придумывая, что делать дальше, когда вдруг из–за дерева появился лакей в ливрее (она пришла к выводу, что это лакей, именно потому, что он был одет в ливрею; однако, если судить только по его лицу, она назвала бы его рыбой) и постучал в дверь костяшками пальцев. Дверь открыл другой лакей - в такой же точно ливрее, круглолицый, большеглазый, как лягушонок. Алиса обратила внимание, что оба они носили сильно напудренные парики, длинные локоны которых обрамляли их лица. Ей было любопытно, что же все это значит и что будет дальше, и она осторожно подобралась поближе, чтобы послушать, о чем незнакомцы будут говорить.

Рыба–Лакей начал с того, что извлек из–под мышки большущий конверт, едва ли меньше, чем он сам, и вручил его другому, торжественно произнеся:

- Для Герцогини. Приглашение от Королевы на партию в крокет.

Лягушонок–Лакей принял пакет и повторил не менее торжественно, только слегка изменив порядок слов:

- От Королевы. Приглашение Герцогине на партию в крокет.

Затем оба низко поклонились друг другу, да так, что их волосы при этом переплелись между собой и парики едва не слетели с их голов.

Алиса не выдержала и прыснула, а потом и громко рассмеялась при виде такой картины, так что ей пришлось отбежать обратно в лес, чтобы лакеи не услышали ее. Когда же она снова украдкой выглянула из–за деревьев, Рыба–Лакей уже исчез, а другой сидел на земле у двери и с глупым видом таращился в небо.

Алиса робко подошла к двери и постучала.

- Нет никакого смысла стучать, - сказал Лягушонок. - Его нет по двум причинам. Во–первых, я нахожусь по ту же сторону двери, что и вы, а во–вторых — они там так шумят, что никто вас не услышит.

И то правда: из дома наружу доносился весьма необычный шум: непрерывное завывание и чихание, и частый грохот, и треск, и звон, будто кто–то раз за разом разбивал в дребезги тарелку, или крушил кастрюлю, или колотил чашки.

- Тогда не скажете ли, как мне попасть внутрь? - спросила Алиса.