Сергей Артамонов - Бунт на корабле или повесть о давнем лете

— Не увидим! — обречённо шепнул мне Шурик.

— Услышим… — сказал я тоже не слишком весело. — Сак гол забьют, сразу узнаем!

— А кому — узнаем? — спросил из другого окошка Сютькин.

— Догадаемся, — сказал я, присматриваясь к тому, то же в руках у того мальчишки, которого посылал за-ем-то Спартак? Чёрное что-то… И бежит он, кажется, прямо к нам…

— Нате! Вот! — протянул он что-то в окно Партизану, от взял, а я опять не понял, что именно, а мальчишка кинулся туда, куда мчались все, даже девчонки, и даже малыши. Туда же и я глядел, устраиваясь на подоконнике поудобнее, а меня начальник окликнул:

— Табаков! На вот, возьмите себе, только чтоб без драки и без спора! По очереди пользуйтесь! Ладно?

— Ладно, — отвечал я сначала растерянно, а потом…

— Бинокль! — заорал Шурик. — Ура! Бинокль имеется!

— Иди-ка Сютькина сюда позови! — велел ему Партизан.

И Шурик, скроив кислую гримасу, отправился в соседнюю палату. Он вернулся вместе с Сютькиным, и мы втроём забрались на мой подоконник, сели там, свесив ноги наружу, покрутили колесико, наладили стёкла и, тихо тайком от начальника, переругиваясь, стали смотреть игру которая уже началась…

— Кто выиграл? — спросите.

Сютькин с Шуриком хотели нашей победы. Я — пополам разрывался, но, пожалуй, деревенским всё-таки больше сочувствовал. Начальник футболом не интересовался он нам время от времени про свой бинокль что-нибудь говорил, он у него трофейный, немецкий, называется «Цейс и Кон».

Ну, а выиграли-то… Да ведь ничья была, матч кончился со счетом два — два. Вот и всё.