Сьюзан Кулидж - Что Кейти делала

Несколько дней спустя после этого веселого Рождества они покинули Ниццу. Всем им не хотелось уезжать, а Эми вслух сокрушалась по поводу необходимости переезда в другое место.

— Если бы я могла остаться здесь до того времени, когда будет пора возвращаться в Бернет, я совсем не скучала бы по дому, — заявила она.

— Но какая бы это была жалость, если бы мы не увидели Италию! — возразила ей мать. — Подумай о Неаполе, Риме, Венеции!

— Не хочу я о них думать. У меня такое чувство, будто. я учу предлинный урок географии, и это так утомительно — учить его!

— Эми, дорогая, ты нездорова.

— Здорова, совсем здорова; я только не хочу уезжать из Ниццы.

— Тебе ведь придется учить этот урок географии маленькими частями, а это гораздо более приятный способ, чем учиться по книжке, — подала утешительную мысль Кейти. Но хотя ее слова звучали весело, в глубине души она разделяла нежелание Эми уезжать.

«Все это леность, — сказала она себе. — Ницца была так хороша, что совсем испортила меня».

Утешало и делало отъезд не столь тяжелым то, что им предстояло ехать в экипаже по знаменитой дороге Корниш через Сан-Ремо, вместо того чтобы добираться до Генуи по железной дороге, как это делает в наши дни большинство путешественников. Из Швейцарского пансиона они выехали чудесным утром — было ясно и тепло, но в воздухе ощущался бодрящий намек на прохладу, придававший еще большее очарование. Средиземное море поражало своим глубочайшим фиолетово-голубым цветом; казалось, что на нем лежит слой краски. Небо походило на бирюзовый свод; каждый мыс сверкал, как драгоценность, в золотом свете солнца. Экипаж, следовавший за каждым изгибом и поворотом дороги, выбитой в виде уступа на прибрежных утесах, казалось, висел в воздухе между небом и землей — внизу море, наверху горы, а между ними сказочный мир зелени. Поездка была точно сон, полный чудес и быстро сменяющих друг друга сюрпризов, и когда она завершилась на непривычном и странном постоялом дворе в Сан-Ремо, откуда были видны мыс Бордигера в пышном оперении пальм и Корсика, на этот раз днем, четко и ясно на фоне западного неба, Кейти пришлось признаться себе самой, что Ницца, как сильно ни любила она этот городок, была не единственным и даже не самым красивым местом в Европе. Кейти уже чувствовала, как раздвигаются ее горизонты, меняются взгляды, — и кто мог сказать, что лежит еще дальше, за этими горизонтами?

На следующий день они прибыли в Геную, в отель — некогда внушительный дворец архиепископа, — где поселились втроем в огромной комнате, такой высокой, широкой и длинной, что три их кровати с пологами, за резной деревянной ширмой, были совсем незаметны в этом пространстве. Там также было целых четыре дивана и в два раза больше кресел, не считая пары монументальных платяных шкафов, но, как заметила Кейти, вполне можно было вдвинуть еще несколько роялей и никому не показалось бы, что стало теснее. С одной стороны от отеля располагался генуэзский порт, где было полно судов, прибывших со всего света, и развевались флаги десятка стран; с другой — был виден величественный старый город с поднимающимися, ярус над ярусом, церквами, дворцами, садами, а ближе всего были узкие улочки, блестевшие золотой филигранью вывесок над магазинами ювелиров. А в то время как они ходили, и смотрели, и удивлялись, Лили Пейдж в Швейцарском пансионе говорила:

— Я так рада, что Кейти и эта миссис Эш уехали! Ничего более приятного не случалось с самого их приезда. Лейтенант Уэрдингтон ужасно чопорный и глупый, и совсем не такой, как раньше. Но теперь, когда мы избавились от них, все снова будет хорошо.

— Я, право же, не думаю, что есть в чем винить Кейти, — сказала миссис Пейдж. — Я никогда не замечала, чтобы она хоть как-то пыталась привлечь его внимание.

— О, Кейти хитрая! — с мстительным чувством отозвалась Лили. — Всегда кажется, что она ничего не делает, но ей всегда как-то удается добиться своего. Она, наверное, думает, что я не видела, как она на днях задержала его на берегу, когда он пришел навестить нас, но я видела. И сделала она это просто назло — хотела досадить мне, я знаю.

— Что ж, дорогая, теперь она уехала и досаждать тебе больше не будет, — успокаивающе сказала мать. — Не дуйся так. Лили, и не делай морщинки на лбу. Это тебе не к лицу.

— Да, она уехала, — отрывисто и раздраженно добавила Лили, — и так как она едет на восток, а мы на запад, то, скорее всего, больше с ней не встретимся, чему я искренне рада!

— А ведь мы собираемся следовать тем же путем, каким следовал Одиссей, — сказала Кейти, пристально разглядывая маленькую дорожную карту в своем путеводителе. — Вы это осознаете, Полли, дорогая? Он и его спутники проплыли до нас по тем же морям, и мы увидим то, что видели они — мыс Цирцеи, остров Сирен и, быть может, — кто знает? — и самого Полифема note 157.

Пароход «Марко Поло» только что поднял якоря и медленно уходил из заполненного судами генуэзского порта в самое сердце все еще розового заката. Вода была совершенно спокойной, не чувствовалось никакого движения, кроме вибрации парового двигателя. В дрожащей пене длинной кильватерной струи то тут, то там появлялись фосфоресцирующие точки, а низко на восточном небе горела, как сигнальный фонарь, большая серебристая планета.

— Полифем был отвратительный великан. Я про него читала и не хочу его видеть, — заметила Эми со своего безопасного местечка на коленях у матери.

— Может быть, теперь он не такой плохой, каким был в те далекие времена. Какие-нибудь миссионеры, возможно, случайно встретили его и обратили на путь истинный. Если бы он был хорошим, ты бы ничего не имела против того, что он большой, ведь правда? — предположила Кейти.

— Н-нет, — неуверенно ответила Эми, — не имела бы. Но я думаю, очень много миссионеров понадобилось бы, чтобы сделать его хорошим. Один-единственный миссионер побоялся бы разговаривать с ним… Ведь на самом деле мы его не увидим, нет?

— Думаю, что нет. А если мы заткнем уши ватой и будем смотреть в другую сторону, то не услышим и пения сирен, — сказала Кейти. Она была в приподнятом настроении. — Ах, Полли, дорогая, есть еще кое-что, очень приятное, о чем я забыла вам сказать! Капитан говорит, что он остановится завтра на весь день в Ливорно, чтобы принять на борт груз, и у нас будет достаточно времени, чтобы съездить в Пизу и осмотреть собор, падающую башню note 158и все остальное. Вот, а Одиссей этого не видел! Я так рада, что не умерла в детстве от кори, как говаривала Роза Ред! — И с этими словами она подкинула в воздух и снова поймала свою книгу, почти так, как могла бы сделать это Кейти Карр, какой она была двенадцать лет назад.