Надежда Надеждина - Иринка-рябинка [авторский сборник]

Драчуны в раздумье остановились и опустили шпаги.

— Между прочим, она права! — сказал тот же мальчик с белым пером. — Пошли, Виталька, фехтовать на лестницу.

Мушкетёры умчались, а Лена, присев на корточки, заглянула под шкаф и увидела длинную розовую бумажную трубочку, закатившуюся к стене. Это и был злополучный нос. Но, чтоб достать его, пришлось повозиться и попачкать руки в пыли.

У колонны по-прежнему топтался мальчик в колпаке с кисточкой и коротких штанишках.

Сияя от радости, Лена подбежала к нему.

— Нашла?

— Нашла.

— Так давай скорее, а то звонят.

Звонок означал, что ребят приглашают в большой зал на встречу с писателями. А потом там покажут фильм.

— Вот он, твой нос. Теперь ты будешь настоящий Буратино! Бумага немного помялась, но я её сейчас разглажу.

— Не тронь! — отмахнулся от Лены мальчик. — Я сам разглажу. Ты ещё испортишь. И потом, у тебя руки в грязи.

— Под шкафом было очень пыльно, — виновато сказала Лена. — Я быстро вымою руки, и тогда пойдём в зал вместе. Подожди меня здесь.

Но, когда она вернулась, у колонны уже никого не было. Седая строгая билетёрша охраняла запертую дверь в зрительный зал.

— Если бы вас было хотя бы двое, — сказала Лене билетёрша, — но из-за одного человека я не стану нарушать порядок. Тебе придётся ждать перерыва, девочка. Не надо было опаздывать. Ты виновата сама.

Лена тихонько отошла в сторону, чтоб билетёрша не увидела слёзы обиды, выступившие на её глазах.

Сама! Она из-за дружбы мороженое не ела, в викторину не играла, под шкаф лазила! А он как поступил?

Пусть он прицепил длинный нос и надел колпак с кисточкой, всё равно — он не настоящий Буратино!

Настоящий бы её подождал.

На день рождения к близнецам Вове и Боре Хомяковым собирался чуть ли не весь их класс. Вова имел своих приятелей, Боря — своих.

Впрочем, близнецы были настолько похожи, что Юра Томилин любил повторять:

— Никак не пойму, с кем именно из Хомяков я дружу: то ли с Вовкой, то ли с Борисом!

В этом трудно было разобраться ещё и потому, что близнецы между собой были очень дружны. Им хватало одного учебника на двоих, одного пенала, одной школьной сумки, которую они носили по очереди.

Соня Зюзина даже подозревала, что близнецы и уроки учат по очереди. Кого бы учительница ни вызвала, отвечает тот, кто в этот день выучил урок. Поэтому Хомяковы и сидят за одной партой и чуть ли не каждый день меняются местами.

Но мало ли чего придумает Соня Зюзина — самая вредная из всего пятого класса!

Близнецы на день рождения её не позвали, а вообще девочки были: три Светланы — Светлана белая, Светлана чёрная и Светлана длинная, Машенька Дёмина и Лиля Шпунт.

Мама близнецов испекла большой красивый пирог. Сверху тесто было уложено плетёночкой и между переплётами светился оранжевый абрикосовый джем.

— Умру, до чего вкусно! — попробовав пирога, объявила Лиля Шпунт.

— Восторг! — сказали хором Светлана белая, Светлана чёрная и Светлана длинная.

— Да, это вещь! — согласился Слава Кравцов. — Эй, Мошкин! Имей совесть: нельзя так на пирог налегать.

— Надо и мне попробовать, — с полным ртом отозвался Паша Мошкин. — Что-то липкое, тянется. Сделали бы лучше пирожки с капустой. Их моя бабушка знаменито печёт!

Потом девочки говорили, что Мошкин вёл себя невежливо и нечутко. Хорошо, что хозяйка была в это время на кухне и не слышала его слов. Но ведь близнецы слышали!

Всем гостям стало не по себе. Выручил Юра.

— Если твоя бабушка знаменитая стряпуха, — сказал он Паше, — пожалуй, мы возьмём её с собой в поход.

— Не будет похода, — махнул рукой Слава, — одних нас не пустят, а с пятым классом никто не хочет идти.

— Ботаник Сергей Алексеевич согласился.

— Не может быть. Поклянись, что не врёшь!

— Не видать мне космоса, если сказал неправду.

— Девочки, Юрка космосом поклялся. Значит, мы правда идём в поход!

С этого дня в 5-м «Б» только и говорили, что о походе. Это была одновременно экскурсия в заповедник, где живут бобры. Сергей Алексеевич сказал, что возьмёт тех, кто не имеет в четверти двоек, кто любит природу и у кого крепкие мускулы. От станции до заповедника придётся порядочно-таки пройти пешком.

Всем захотелось побывать в гостях у бобров. Слава для тренировки мускулов поднимал за одну ножку стул. А близнецы, желая доказать свою любовь к природе, сгноили поливкой стоявшие в школьном коридоре цветы.

— Хватит лить, Вовка, — попробовал урезонить близнеца Юра, — ведь ты сегодня уже поливал.

— Ты ошибаешься, — возразил близнец, — это не я поливал, поливал Борис. А теперь я полью.

Но не всё то, что нравится детям, нравится их родителям. Кого не пустили мамы, кого по окончании учебного года отправили в деревню к бабушкам, к дядям и тётям, кого увезли на дачу. В поход-экскурсию с Сергеем Алексеевичем и вожатой из 8-го «Б» Люсей отправилось десять человек. Из трёх Светлан лишь одна — длинная.

Ехать поездом было недолго, всего три часа. Они пролетели незаметно, потому что Сергей Алексеевич рассказывал про то, что бобры строят себе плотины и хатки, спиливая зубами деревья. Зубы у бобра всё время растут, и, если он не будет их стачивать, — грызть дерево, зубы вырастут такие длинные, что бобр, не сможет закрыть рот.

Но Паша Мошкин плохо слушал рассказ Сергея Алексеевича. Он нетерпеливо поглаживал рукой по своему рюкзаку. Рука чувствовала тёплое. Там лежали пирожки с капустой, которые напекла бабушка.

Они вкуснее всего, когда тёплые. Но, если люди на тебя смотрят, неудобно есть одному. А разделить на всех, так даже по два пирожка не достанется.

И Паша стал думать, кого исключить.

В первую очередь Шпунт. Она всегда жертвует собой для других. Пусть пожертвует и на этот раз.

Потом близнецов. С ними запутаешься. Вовка скажет: «Я не ел, это ел Борька». А Борька скажет, что ел Вовка. Вот тут и разберись.

Но если не давать пирожков близнецам, то надо из солидарности исключить и Юру. Это их лучший друг.

А Сергею Алексеевичу как-то неудобно предлагать пирожок. Могут подумать: подлизываешься.

И Паша решил: лучше никому не давать, съесть пирожки самому.

— Нам вылезать! — сказал Сергей Алексеевич, и все шумно высыпали на платформу.

Посёлок кончился. Ребята вышли на луг. Зелень была такая свежая, сочная, яркая, что Светлана даже зажмурилась, а близнецы как очумелые стали кататься по траве.

Один Паша не видел ни солнца, ни зелени. Он думал про пирожки. Наверно, они уже остыли.