Мина Листад - Неуклюжая Мари [litres]

Вернулась к вопросу про крекеры, который так и висел на экране телефона. Ведь можно смешно ответить, если чуть подумать. И если бы у меня не «зависли» пальцы. И если бы скрип фломастера по бумаге не бил по ушам, и не испортил настроение.

Я заблокировала экран и посмотрела на Эспена. Мы не видели друг друга с тех пор, как ели черешню у него на заднем дворе, и почти поругались. Волосы снова голубые. И подстригся недавно. Хотела вытянуть руку и погладить его по густым блестящим волосам, но передумала.

– Ты как? – спросила вместо этого.

Эспен пожал плечами. Он не отрывал взгляд от рисунка.

– Что я?

– Ну, не знаю. Что нового? Никуда не собираешься пойти?

Он медленно покачал головой. Подвигал блокнот, подумал и продолжил рисовать.

– У меня нет никаких новостей.

Я постучала ногой о ножку стола. Обычно его это сильно раздражает, но сейчас никакой реакции не последовало.

– В пятницу дискотека будет хэллоуинская.

Эспен развернулся в мою сторону. Меж бровей залегла морщинка. Стал катать фломастер по парте.

– Ты разве не уезжаешь на выходные?

Справа – налево, слева – направо. Моя нога активнее застучала по ножке стола.

– Да. Но ты-то пойдешь?

Он снова пожал плечами. Зевнул и потянулся. На мгновение его блокнот оказался без защиты. Он писал большими буквами какое-то слово. Наклонила голову, чтобы прочитать. Не Мари и не Эспен. Слишком мало букв. Это «Л»?

Эспен захлопнул блокнот и поднялся со стула. Он покраснел? Или это блики от оранжевых занавесок упали на его подбородок и щеки?

Эспен поставил рюкзак на стол, бросил туда блокнот и маркер.

– От перемены осталось пятнадцать минут. Мари, ты издеваешься?

Я криво улыбнулась, но кивнула и вернулась к экрану.

– Сорри. Сейчас закончу. Дай мне две минуты.

Я снова открыла приложение. Вернулась к вопросу о марке крекеров.

Я люблю Wasa. Всем советую. Только не ломайтесь, как они.

Неплохо.

Добавила подмигивающий смайлик и отправила.

– Всё!

Нет ответа.

Я подняла глаза – рядом со мной стоял пустой стул. Я сидела в пустом классе. Эспен ушёл.

– Каролина снова выложила фотку со своей собакой, – сказала Джулия.

– Да ты что-о? Чего она так привязалась к этой собаке? – Хедди сымитировала зевок. – Ей нужно найти что-нибудь новое. Это прошлый век. Но ладно, поставлю сердечко. Лол.

Хедди сидела на полу и красила ногти на ногах, Джулия лазила в телефоне. Вообще говоря, нам нужно делать совместный проект на естествознание, чтобы подготовиться к контрольной в среду, но пока никто к учебникам не притронулся, и первой мне быть не хочется.

– Надо? – спросила Хедди и протянула мне лак для ногтей. Я медленно открутила крышку, не сводя с неё взгляда. Чуть дольше, чем нужно.

– Что-то не так?

Молчу. С одной стороны, хочу спросить, а с другой – может, оно и не надо.

– Почему ты ставишь сердечко под фотографией Каролины, если она тебе кажется скучной?

Хедди засмеялась.

– О-о, Мари, ты такая милая. Наш маленький интернет-нуб, – сказала она и тряхнула головой. – Я поставила сердечко под её фоткой, потому что Каролина ходит в десятый класс. И когда-то её блог был довольно популярным, пока она не остригла волосы.

Джулия посмотрела на Хедди и покачала головой.

– Такие волосы.

Хедди закатила глаза.

– Вот именно. Big mistake [20].

Она снова взглянула на меня и улыбнулась.

– Но хоть сейчас у неё уродская прическа, лучше, если другие будут думать, что мы друзья, хотя по факту это не так, понимаешь?

Я взяла телефон и нашла аккаунт Каролины. Пролистала её страницу и увидела, что раньше она была блондинкой с длинными волосами, а сейчас носит каре с челкой.

Я потянулась к собственной челке и поморщила нос.

Хедди отбросила волосы и посмотрела на мои ногти. О них я забыла напрочь.

– Святые бигуди, Мари. Тебе помочь, наверное, надо? Ты ведь у нас такая неуклюжая.

Я положила телефон и кивнула.

Пусть лучше Хедди накрасит мои ногти, от греха подальше. А если я когда-нибудь захочу перекрасить волосы, то сперва спрошу у неё.

В моей комнате полная тишина. Во всей квартире полная тишина.

Мама уже пошла спать, а я не могла заснуть. Залезла в телефон посмотреть, есть ли Эспен где-нибудь онлайн. Есть.

Подумала, какие непонятные у нас теперь отношения и что это за «Л», которую я увидела у него на рисунке. Мы не разговаривали уже несколько дней.

Пишу.

У вас с Леей что-нибудь есть?

Его аватарка висит в самом низу экрана и смотрит на меня. Напротив его имени горит зелёный кружок – он точно здесь.

Удалила текст.

Вместо этого написала: «Я скучаю по тебе». Проще, но это именно то, что я чувствую.

Ведь всё так и есть на самом деле. Зачем мне что-то прятать.

Зелёный все еще горит. Он всё ещё здесь: либо тут, либо там по другую сторону Интернета с кем-то общается.

Часто бывало: он стоит передо мной, и я хочу ему что-то сказать, но комок в горле не дает словам вырваться наружу. В спортзале, после школы, в тот раз на празднике Дня независимости. Столько раз я могла ему об этом рассказать. Но так и не решилась. Кажется, только я открою рот и начну говорить, всё взорвется.

Снова удалила текст, сидела и смотрела на пустое поле.

Его имя. Зелёная точка рядом с ним.

Смотрю, смотрю до конца. Пока она не исчезла.

На большой перемене в фойе набился народ. В окна постукивал дождь, и свободных мест на лавочках вдоль подоконника не осталось.

Эспен стоял в одиночестве, облокотившись на стену возле входной двери в спортивный зал, и я на автомате направилась к нему прежде, чем поняла, что делаю. Хотя между нами сейчас всё непонятно, тело об этом не помнит.

Я чертыхнулась про себя, но он уже увидел меня, поэтому развернуться и уйти я не могла. Это получилось бы очень тупо.

– Привет, – сказала я.

– Привет, – ответил он.

Напряжение. Мы как будто разыгрываем спектакль: говорим громче обычного, и за нашими словами следует эхо. Все это как-то неправильно. Лучше бы я развернулась.

Молчу в растерянности, но Эспен нашел что сказать.

– Что у вас после перемены?

Поднял рюкзак с пола и закинул на плечо. Он улыбался, но было заметно, что он хочет уйти.

– Норвежский, – ответила я.

Не знаю, куда девать глаза, когда он разговаривает со мной. Куда я раньше смотрела? На его губы? Каждый раз, когда смотрю ему в глаза, внутри меня как будто стискивает клещами. Как будто кто-то включает пылесос и затягивает все мои внутренности.

Прозвенел звонок.

– Ок. Увидимся тогда, – сказал он.

Лучше смотреть в другую сторону. На пол рядом с ним. Не забывать дышать. Не дышать – опасное дело.

– Да, давай.

Эспен ушёл. Смотрю ему в спину. Чем дальше он уходит, тем тяжелее становится на душе. Лучше думать о чем-нибудь другом. Ничего страшного не произошло. Я просто делаю из мухи слона. У нас все по-старому. Ничего не изменилось. И завтра утром на дискотеке ничего не произойдет.