Вячеслав Колесник - Юность генерала Ватутина

— Не подкачайте, ребята! — обращался к курсантам на построении начальник школы. — И не теряйтесь, если вдруг товарищ Фрунзе задаст вам какой-нибудь вопрос. Знайте, что товарищ Фрунзе, хотя и является большим военачальником, в обращении с солдатами прост и не высокомерен. И не забывайте также о том, что собранность и уверенность в своих силах — главные черты характера настоящего командира!

Накануне 1-го сентября, после команды «Отбой!» многие курсанты-выпускники конечно же не могли уснуть. Волнение в казарме царило необычайное. Переговаривались шёпотом:

— Афонь, а твои в деревне знают, кем ты завтра станешь?

— Может, и знают, если письмо дошло…

— Хлопцы, а хлопцы, а что если завтра погода испортится?

— Не, не испортится. Комиссар говорил, что барометр показывает «ясно».

И погода, действительно, не подвела. День 1 сентября 1922 года выдался ясный и тёплый. Настроение у всех было приподнятое. В новеньком, с иголочки, обмундировании застыли в торжественном строю выпускники школы. Сегодня они стояли не на привычном своём плацу, а на знаменитом поле воинской славы. Блестели штыки, волнующе развевалось знамя школы, играл духовой оркестр…

И вдруг по рядам пронеслось: «Фрунзе… Фрунзе…» Под громкое, радостное «ура» командующий Вооружёнными Силами Украины и Крыма вышел из автомобиля, поднялся на трибуну…

— Товарищи бойцы! — начал он громким, твёрдым голосом. — Сегодня я прибыл к вам с очень важной, почётной миссией — поздравить вас с успешным окончанием школы и зачитать вам торжественный приказ о присвоении вам высокого звания красного командира!

Дружное троекратное «ура!» прокатилось над полем.

— И в первую очередь, — приподняв руку, произнёс в наступившей тишине Фрунзе, — я приглашаю подойти сюда, к боевому стягу вашей школы, тех, кто закончил учёбу с отличием!

Командующий обвёл взглядом застывшую в напряжённом ожидании роту выпускников, зачитал первую фамилию:

— Ватутин Николай Фёдорович!

— Я! — чуть дрогнувшим от волнения голосом ответил Ватутин и, чётко печатая шаг, подошёл к знамени.

— Поздравляю вас с первым командирским званием!

— …Служу! … трудовому! … народу! — взметнув руку к козырьку, отчеканил Ватутин.

Командующий невольно залюбовался крепко сбитой, коренастой фигурой новоиспечённого командира.

— Эх, побольше бы нам таких молодцов, — обратился он к стоящему рядом начальнику школы, — враз бы вся контра присмирела! — И, снова обернувшись к Ватутину, произнёс:

— Успехов вам в службе, товарищ Ватутин!

— Служу трудовому народу!

В этот день Николай Ватутин вдруг ясно осознал, что отныне, став красным командиром, он уже не имеет права всецело принадлежать самому себе, что он стал частью огромного, сложного сообщества, имя которому — АРМИЯ, и что теперь отвечать ему надлежит не только за свои дела и поступки, а за судьбу и дела своих подчинённых.

Он осознал также, что сегодня закончилась его юность.

Летом 1975 года проводил я отпуск у родителей в Валуйках. И в один из дней, встречая кого-то из знакомых на перроне железнодорожного вокзала, случайно оказался свидетелем необычного действа. Из вагона прибывшего из Москвы поезда с песнями и плясками в старинных сарафанах и кокошниках появились вдруг краснощёкие, дородные, голосистые певуньи. Яркие краски их народных костюмов взбудоражили и оживили будничный серый перрон вокзала. Но ещё больше они привлекли к себе внимания, когда запели частушки. Старинные понёвы заходили на них ходуном, зазвенели на одеждах разноцветные бусы…

Я был чрезвычайно удивлён. Частушки о Ватутине? До этого ничего подобного слышать мне не доводилось. А они продолжали:

Хорошо помню, какое впечатление на меня произвели тогда эти частушки. Я был поражён задором, с которым взлетали над перроном эти немудрёные слова любви к своему прославленному земляку.

И вот прошли десятилетия, а я как сейчас вижу этот пёстрый карагод, слышу эти необычные куплеты и думаю, что только об истинно народных героях слагаются и поются у нас частушки. Удостоился такой чести и Николай Фёдорович Ватутин — знаменитый сын Земли Белгородской.