Сьюзан Кулидж - Что делала Кейти

— А кем будешь ты, Джонни? — спросила Кловер, встревоженная жалобными нотками в голосе Элси и желая переменить тему.

Но у Джонни не было ясных идей относительно ее будущего. Она только засмеялась и сильно сжала руку Дорри, вот и все. Дорри высказался более определенно.

— Я хочу каждый день есть индейку, — объявил он, — и пудинг в тесте, знаете, не вареный, а испеченный, с румяной корочкой. И на нем чтобы много сладкого соуса. И я стану таким большим, что никто не скажет: три порции вполне достаточно для маленького мальчика.

— Дорри, да ты поросенок! — вскричала Кейти, а остальные покатились со смеху. Дорри был оскорблен.

— Вот я пойду и расскажу тете Иззи, как вы меня называете, — сказал он с глубокой обидой в голосе и встал.

Но Кловер, которая была прирожденным миротворцем, взяла его за руку и погладила. Эта ласка утешила мальчика настолько, что он согласился остаться, тем более что все стали очень серьезными и обещали больше не смеяться над ним.

— Теперь, Кейти, твоя очередь, — сказала Сиси. — Расскажи, кем ты хочешь стать, когда вырастешь.

— Не знаю точно, какой я хочу стать, — ответила Кейти со своего ложа. — Красивой, конечно, и доброй, если смогу, но не такой доброй, как ты, Сиси, поскольку было бы очень мило прокатиться верхом с молодым джентльменом иногда . Мне бы хотелось иметь большой дом и прекрасный сад, чтобы все вы могли приехать и жить со мной. Мы будем играть в саду, а Дорри будет есть индейку пять раз в день, если захочет. Мы купим машину для штопки чулок и еще такую, чтобы содержала в порядке ящики письменных столов. Мы никогда не будем шить и вязать и вообще не будем делать ничего, что нам не нравится. Все это о том, кем мне хочется быть . А теперь я расскажу вам о том, что мне хочется делать .

— А разве это не одно и то же? — спросила Сиси.

— О, нет, — ответила Кейти, — совсем другое. Видите ли, я хочу делать что-нибудь благородное. Еще не знаю, что именно, но, когда вырасту, буду знать точно. (Кейти постоянно говорила «Когда я вырасту», забывая о том, что она уже выросла, выше некуда.) Может быть, я буду плавать на лодке и спасать тонущих людей, как спасли ту девочку в книге. Или пойду сестрой милосердия в больницу, как мисс Найтингейл. Или во главе крестового похода буду скакать на белой лошади в доспехах и шлеме, и со священным знаменем в руке. А может, буду писать картины или петь, или стану, как его… скульптором, ну, вы знаете, высекать фигуры из мрамора. В любом случае, буду что-то делать. И когда тетя Иззи узнает и прочтет обо мне в газетах, она скажет: «Милое мое дитя! Я всегда знала, что она прославит свою фамилию». Люди очень часто говорят задним числом, что они «всегда знали», — заключила проницательная Кейти.

— Ах, Кейти, как это будет замечательно! — воскликнула Кловер, сжимая руки. Кловер верила в Кейти, как в Библию.

— Вряд ли газеты окажутся такими глупыми, что будут печатать о тебе , Кейти Карр, — вставила Элси мстительно.

— Нет, будут! — вскричала Кловер и пихнула Элси.

Вскоре Джон и Дорри убежали по какому-то им одним известному делу.

— Какой Дорри смешной со своей индейкой! — заметила Сиси, и все снова засмеялись.

— Если вы никому не скажете, — сказала Кейти, — я покажу вам дневник Дорри. Он завел его недели две назад, а потом бросил. Я нашла его сегодня утром в уборной.

Все пообещали, и Кейти достала дневник из кармана. Он начинался так:

«12 марта. Решил вести дневник.

13 марта. На обе т ел ростб е ф, к о пусту, картошку, яблочный соус и рисовый пудин к . Мне не нравится, как у нас готов ю т рисовый пудинк. Вот у Чарли Слэка его готовют хорошо. Каша с сиропом к чаю.

19 марта. З о был что делал. Джон и я взяли пирог с собой в школу.

21 марта. З о был что делал. Пирожные на за ф трак. Дебби была занята.

24 марта. Воскресенье. Котлеты на обе т . Учил урок по Св е щенному Писанию. Тетя Иззи сказала, что я жа т ный. Решил не думать так много о еде. Хочу быть х а рошим мальчиком. К чаю не дали ниче в о.

25 марта. З о был что делал.

27 марта. З о был что делал.

29 марта. Играл.

31 марта. З о был что делал.

1 апреля. Р и шил больше не вести дневник».

Записи кончились, и не успели дети отсмеяться, как легла большая тень и Мери явилась сказать, что чай готов. Как им не хотелось брать пустые корзинки и шагать домой, зная, что дивный субботний день кончился и наступит снова только через неделю! Зато было радостно знать, что «Райские кущи» всегда ждут их и что в любой момент, если позволят Судьба и тетя Иззи, стоит лишь перебраться через пару бревен — а это совсем нетрудно, — и, не опасаясь, что им преградит путь ангел с пылающим мечом, они могут войти и вновь завладеть своим Эдемом.

Школа миссис Найт, в которой учились Кейти, Кловер и Сиси, располагалась на другом конце города. Это было низкое, одноэтажное здание, а за ним находился двор. В нем девочки играли и гуляли во время перемен. К несчастью, в соседнем доме помещалась школа мисс Миллер, примерно такого же размера, тоже общедоступная и с таким же двором. Только высокая изгородь разделяла оба двора.

Миссис Найт была полной, спокойной женщиной с медлительными движениями, а ее лицо наводило на мысль о дружелюбной и благожелательной корове. В противоположность ей мисс Миллер, с ее черными глазами и завитыми штопором кудряшками, имела характер живой и стремительный. Между обеими школами свирепствовала постоянная вражда. Они соревновались во всем: и в заслугах учителей, и в качестве преподавания, и в успехах учениц, и в их поведении. Девочки школы миссис Найт по неизвестной причине считали себя благороднее девочек школы Миллер, они называли их вульгарными и не считали нужным скрывать свое пренебрежение. На что девочки школы Миллер отвечали враждебной агрессивностью. Почти все свое свободное время во дворе они проводили, строя рожи либо в отверстия в изгороди, либо поверх нее, хотя на высокую изгородь взобраться было совсем нелегко. Девочки школы Найт тоже строили рожи при всех своих аристократичных замашках. Их двор имел большое преимущество перед соседним: там стоял навес для хранения дров, на крышу которого было нетрудно взобраться. На этой крыше, которая возвышалась над постройками двора Миллер, девочки имели обыкновение восседать рядком, повернув носы в сторону соседнего двора и дразня врагов язвительными замечаниями. «Найтиха» и «миллерша» — так называли друг друга ученицы двух школ. Их вражда достигла такого накала, что иногда им становилось небезопасно встречаться на улицах. Каждая изо всех сил старалась перещеголять другую манерами юной леди, как они их понимали.