Владислав Крапивин - Мушкетер и фея и другие истории из жизни Джонни Воробьева

Шпуня вылетел из лазейки, как… Можно сказать, как стрела, как пробка из бутылки, как ракета, как пуля. Но, пожалуй, он вылетел, как все это вместе взятое. И понесся, натягивая штаны почти до подмышек.

Бабка Наташа погрозила Родьке и понесла в сарай скамеечку. Юрик тихо подождал, когда она скроется. Потом проверил перекладину: не осядет ли опять? — и скользнул на улицу. Там он увидел Катю, которая возвращалась на велосипеде из магазина.

Юрик остановил ее и про все рассказал.

…В ожидании Кати Джонни мечтал. Он закрывал глаза и представлял совсем как наяву, будто держит на коленях тяжелый, черный, рябой от старости шлем, с которого сыплются чешуйки ржавчины…

Вот это будет новость! На весь город. Надо попросить Серегу Волошина, чтобы написал в газету заметку. «Историческая находка школьника Евгения Воробьева…» Придется, конечно, ради справедливости и бабку Наташу упомянуть. И обязательно Катю… А Катин двоюродный брат Тимофей пусть сделает снимок для газеты. С подписью…

В музее надо повесить под шлемом подробную надпись: кто нашел шлем и когда. После этого ни Шпунин синяк, ни история в парке не смогут ни капельки повредить Джонниному авторитету.

Тут Джонни одернул себя: надо прежде всего думать не о личных целях, а о научной пользе. Но о личных целях все равно думалось: «Придется перед газетной съемкой припудрить синяк, а то Шпуня будет всем показывать снимок и хвастать: это я ему вделал… И хорошо бы сняться прямо в шлеме…»

Джонни размечтался так, что не заметил, как Юрик и Катя перебежали улицу и проскочили во двор.

Их пустили к Джонни беспрепятственно. Хотя он и сидел под домашним арестом, на свидания с друзьями запрета не было.

Перебивая друг друга и веселясь, Катя и Юрик поведали Джонни, как был наказан Шпуня за свою вредность и коварство.

Но Джонни не стал радоваться. Гордая Джоннина душа содрогнулась, когда он представил, какое поругание достоинства и чести выпало на долю его несчастного недруга.

— Чего смешного… — хмуро сказал он.

Катя, у которой был все же не такой рыцарский характер, заспорила. Шпуня, мол, сам виноват и получил, сколько заработал. Но Джонни сухо заметил, что есть вещи, которые нельзя желать даже врагу. И сделал строгий выговор Молчанову за то, что он не попытался освободить попавшего в ловушку противника.

Катя надулась, а Юрик нет, потому что безоговорочно верил Джонни. Он виновато отошел в сторону — обдумать недавние события и рассмотреть их с новой точки зрения.

Джонни покосился на сердитую Катьку и деловито сказал:

— Теперь надо срочно разработать операцию «Шлем витязя».

Катя хихикнула:

— Вляпаешься, как Шпуня, бабка устроит тебе операцию…

— А что делать?

— Да очень просто. Пойти к ней по-хорошему и спросить, где нашла шлем и не отдаст ли для музея.

Это был не такой романтичный, но, пожалуй, самый правильный вариант. Иначе что может выйти? Бабка прочитает в газете о находке и не обрадуется, а по вредности характера подымет крик: стащили нужную вещь с огорода. Разве ей докажешь, что исторические ценности — общее достояние?

— Думаешь, бабка отдаст? — усомнился Джонни.

— А зачем он ей? На чучело можно что-нибудь другое приспособить.

— У меня ржавая немецкая каска есть, — подал голос Юрик. — Я ее у ручья откопал. Для пугала в самый раз.

И Джонни с благодарностью подумал, что для газеты надо будет сфотографировать и Молчанова.

Но тут же он опять забеспокоился:

— А бабка нас послушает? Она толком никого не помнит, подумает, что мы вроде Шпуни…

— С Викой пойдем, — сказала Катя. — Вику-то она знает.

Это было хорошо придумано. Восьмиклассница Вика иногда помогала бабке Наташе по хозяйству и пользовалась у нее полным доверием. Однако Джонни опять огорчился:

— Вы-то пойдете. А я должен сидеть.

— Отпросись. Думаешь, не отпустят?

Джонни вздохнул. Он знал, что отпустят, если очень попросить. Но просить — значит унижаться.

И все же дело есть дело. Джонни пошел к отцу.

— Папа, — сказал он, стараясь не терять независимого вида, — я не хотел об этом говорить, но у меня очень важная причина…

— Я понял, — сказал отец. — Проси прощения и убирайся.

Это был не выход. Опечаленный Джонни объяснил:

— Не могу я, папа. Я попросил бы, если виноват. А как, если я прав…

— Тогда сиди, — рассудил отец. — Страдай за правду.

Джонни застонал в душе, но сохранил внешнюю сдержанность. Подумал и предложил:

— Я мог бы дострадать позже. Завтра или послезавтра. Какая разница?

— Гм… — сказал отец и задумался.

Джонни осторожно проговорил:

— В конце концов, даже преступников иногда отпускают под честное слово. Помнишь, мы итальянский фильм смотрели? Там у одного свадьба была, и его на день выпустили из тюрьмы…

Отец с интересом взглянул на единственного сына:

— А что, у тебя уже свадьба?

— Да в тыщу раз важнее!

— В таком случае иди, — смилостивился отец. — Но имей в виду: отсидишь не позднее чем через три дня.

Они отыскали Вику и объяснили, в чем дело. Вика сказала, что все это — Джоннина очередная фантазия и таких фантазий она слышала от него множество. Взять хотя бы историю с допотопным крокодилом, который будто бы завелся в ручье. Или случай с инопланетным кораблем, который сел на пустырь за стадионом! С ума сойти…

Но Джонни был Викин друг, и к бабке Наташе они пошли вместе. Позади всех шагал Юрик в громадной треснувшей каске. Он был в ней похож на тонкий несъедобный гриб…

Бабка Наташа встретила гостей во дворе. Вику она любила, поэтому и к спутникам ее отнеслась приветливо.

— Вот и ладно, что навестили. Как раз варенье клубничное свеженькое, чаек будем пить… Родька, брысь, не пыли хвостом!.. Вот это гости так гости. А то нонче один через забор пожаловал, так я его проводила по-свому… заходите в дом…

В тесной комнатке она принялась всех рассаживать за столом.

— Ты, детка, вон туда лезь, в уголок. Маленький, проберешься. А железяку пока под стул затолкай… Да знаю, что каска, насмотрелася на их в свое время… Ты с Викушкой вот тут садись, а ты, мальчик, туда…

— Это не мальчик, а Катя, — уточнил Джонни.

— Ну и ладно, что Катя, теперь не разберешь. Все в штанах, и волосы одинаково стриженые…

У Кати и правда прическа была как у Джонни, только кудряшки темные.

— Да я ничего, — продолжала бабка, — я не против нонешней моды. Пущай кто как хочет, так и одевается, лишь бы люди-то были добрые, не проходимцы всякие. А то сегодня пришли двое, сами в галстуках да в шляпах соломенных, а глаза-то жуликоватые. Даже Родька загавкал не по-хорошему…

Оказалось, что недавно к бабке приходили два дядьки. Они упрашивали подписать бумагу, что она, Кошкина Наталья Федосьевна, согласна получить новую однокомнатную благоустроенную квартиру, а дом ее пускай сносят. Соседние владельцы, мол, уже согласились. На будущий год место здесь выровняют и построят кооперативный гараж…