Елена Романова - SOS, или Люся спешит на помощь

Раздираемая вот таким сложным комплексом мыслей и чувств, я рассеянно переписывала на ладонь даты из невыученных мной параграфов по истории и одновременно беспокойно посматривала на дверь в ожидании совсем не спешащей появляться Светки. Но, как я ни следила, момент, когда Светка вошла в класс, я все же умудрилась благополучно проворонить.

— Что, снова историю переписываем? — послышался надо мной бодрый голос. — На-ка, держи! — едва не сделав меня заикой, сияющая Светка шлепнула передо мной солидную стопку отпечатанных на принтере листов. — Полночи по Интернету рыскала. Но ты ж меня знаешь, если я чего ищу, то найду обязательно.

— Что это? — изумилась я.

— То, что тебе сейчас нужнее всего. Информация! Кое-что с кошачьих форумов, избранные главы из книги «Нет страшнее кошки зверя» и статья «Мой невыносимый друг». На последнюю обрати особое внимание, это как раз по нашей проблеме.

— По нашей проблеме? — довольно глупо переспросила я.

— По исправлению проблемного поведения животных, — пояснила Светка. — А что, разве у нас с тобой есть еще какие-то проблемы?

Нет, проблем у нас больше никаких не было. Наконец-то я узнавала свою подругу. Ту Светку, которая всегда знает, что делать, и всегда готова броситься мне на выручку, что бы ни стряслось. На душе сразу стало легко и спокойно. Я снова готова была верить в лучшее, действовать и бороться. Потому что иногда нужнее всего бывает вовсе не информация, а просто дружеское участие.

— В общем, изучай, — снисходительно сказала Светка.

— Угу… А если не поможет? — на всякий случай поинтересовалась я.

Казалось, Светка только и ждала моего вопроса.

— Вот! — назидательно подняла палец она. — К такому развитию событий мы тоже должны быть готовы. Смотри и учись.

— Народ! — бодро захлопала в ладоши Светка. — Объявляется аукцион! Сногсшибательное предложение! Лот первый и единственный: Царица Египетская — остроумная кошка редкой породы с загадочным прошлым и экстравагантным характером. Была обнаружена в труднодоступной местности отважной спасательной экспедицией. Увы, пока что имеет владельца. Не скрою, ее сразу же, не будь дурой, прибрала к рукам наша Ника. Однако не спешите расстраиваться, не все так безнадежно. К счастью, уникальная кошка не нашла общего языка с Никиной бабушкой, и еще есть шанс, что когда-нибудь это чудо-животное станет вашим.

— А чем не угодила кошка Никиной бабушке? — сразу нащупал зерно проблемы Витька Полетаев.

— Ну, бабушка говорит, мол, грубит, дерется… — с добродушной улыбкой, как от милого пустячка, отмахнулась Светка.

Даже те, кто раньше проявлял какой-то интерес к ее сообщению, после этой фразы дружно уткнулись в учебники.

— Что так вяло? У кого есть предложения? — изо всех сил пыталась расшевелить класс Светка.

— У меня есть предложение, — благонравно поднял руку Пашка Лазарев.

«Нет, только не Пашка! — пронеслась в моей голове тревожная мысль. — Вот кому-кому, а этому я не отдам кошку ни за какие коврижки! Даже если она разнесет нам весь дом».

— У меня, короче, предложение, — осклабился Пашка. — Надо скормить эту киску Севкиной Лете, и дело с концом. Гы.

— Да оставьте вы наконец мою собаку в покое! — взорвался достававший что-то из своего рюкзака Сева. — И вообще… Знаете, тошнит уже…

Сева гневно уронил рюкзак на пол, открыл извлеченную из него книгу и демонстративно, с видом «вас для меня больше не существует», углубился в чтение.

Вот такой он, наш Сева. Сказал как отрезал, но, что он, собственно, там отрезал, так навсегда и осталось тайной. От чего Севу уже тошнит? И что значит это «и вообще»? Утомила ли его наша со Светкой бурная юннатская деятельность, или, наоборот, Севу достал своими живодерскими шуточками придурок Пашка?

— Хотя нет, Севкина собака ею скорее всего побрезгует, — лакейски залебезил Пашка, поняв Севу, конечно же, в первом смысле.

— Слушай ты, санитар джунглей, сделай одолжение, увянь, а? Видишь, вон и Севе от тебя нездоровится, — скривившись как от вареного лука или еще какой гадости, попросила Пашку Светка, понявшая Севу в смысле втором.

Кто из них ближе подобрался к истине, осталось неизвестным. Сева сидел, демонстративно уткнувшись в книгу, и величаво безмолвствовал.

— Так, пристроить кошку пока не получилось, — вполголоса сообщила Светка мне. — Но ты не расстраивайся, это был только пробный шар, у нас ее еще с руками оторвут. Интересно, что там у Севы за собака? — резко поменяв тему, задумчиво терла подбородок моя пытливая подруга. — Только и разговоров в классе, что о ней. Все Лета, Лета…

Хотя Севу Загорского лично я считала задавакой и позером, нельзя было не признать, что в его байронической личности было много интригующего. Меня, например, очень интересовало, какую книгу Сева сейчас так поглощенно читает. Я постаралась незаметно рассмотреть корешок. Но книга как назло была в обложке.

Прозвенел звонок и начался на редкость скучный урок истории… Поблескивая глазами и возбужденно потирая руки, историк вещал о «Соляном бунте». Как власти, желая пополнить казну, чего-то там круто нахимичили с налогами. Как царя, вернувшегося в Москву, встретила толпа возмущенного народа, жаловавшегося на поборы обнаглевших бояр. А толпу взяла и дубинками разогнала царская стража. Это вызвало взрыв негодования, и на сторону взбунтовавшегося народа перешла значительная часть стрельцов. Начались беспорядки, в результате которых много чего пожгли, покрушили и пограбили. А хитрое правительство — бац — и выдало стрельцам двойное жалованье, чем раскололо ряды своих противников и получило возможность провести широкие репрессии по отношению к вожакам и активистам восстания, многие из которых вскорости были казнены.

Чему так радовался историк, сообщая нам все это, было совершенно непонятно. Ничего нового в его рассказе я не увидела. Не знаю, почему, но последнее время история все больше напоминает мне стишок «У попа была собака». Или, может быть, это как раз и есть то самое развитие по спирали, о котором пишут в умных книжках?

На перемене к нам подошел Тенгиз.

— В общем, я поговорю с отцом насчет кошки, — солидно пообещал он. — Нет, в папе-то я уверен, они с Царицей всегда дружили… Главное, чтобы Царица эта с Роником поладила…

Тенгиз за одну лямку забросил рюкзак за спину и уже развернулся, собираясь уйти.

— Стой, а собакин-то твой как, чего ты не рассказываешь? — остановила его, поймав за рукав, Светка.

— Роник? — с той же, что и вчера, странной улыбкой переспросил Тенго. Попытался было сделать эффектную паузу, но не выдержал и взахлеб принялся рассказывать.

Какой Роник умный и чуткий, как он точно улавливает настроение и как понимает каждое слово, даже когда говорят по-грузински. Какой цирк он устроил, когда Тенгиз в первый день вернулся из школы. Как радовался ему, будто и ужасно ждал его, и, одновременно, не верил, что Тенгиз в самом деле придет. Как ни на шаг не отходил от Тенгиза на прогулке, боясь, видимо, что Тенгиз потеряется. Как бесстрашно бросился на здоровенную овчарку, втрое больше себя, когда ему показалось, что Тенгизу грозит опасность. Как каждую минуту в Ронькиных добрых глазах с задорными золотистыми искорками Тенгиз отчетливо читает, как счастлив Роник видеть его. Именно его, Тенго Каландадзе…