Л. Пантелеев - Твои ровесники

— Знаю, — проворчал Чугунов. — А вот кого вы на мое место к ребятам поставите, хотел бы я знать?

— Это твое дело. Ты хозяин цеха, ты и выдвигай себе замену.

— Из ребят?

— Ясно. Из твоего «списочного состава».

Петр Иванович обиделся.

— Ты, Александр Владимирович, это брось. Я своих ребят ставлю выше многих твоих взрослых. Ребята ребятами, а цех-то у меня передовой…

— Значит…

— Ничего не значит. На работу ребята мастера, а вот руководить… — Он вдруг рассердился, — не дам!

— Это что еще за фокусы? — удивился заместитель.

— Не дам и все: цех развалите и парня испортите — загордится, и больше он уже никуда.

— Не из других же цехов ставить к тебе человека. Он ничего не понимает в твоем производстве.

— Не дам калечить ребят! — упорствовал Чугунов.

Заместитель развел руками.

— Не видал тебя таким.

— За ребят драться буду.

Заместитель рассмеялся.

— Ладно. А если так, Петр Иванович. Цех начнем создавать через десять дней. За это время ты сам подготовишь кого-либо из ребят, а потом месяца полтора, понадобится, а то и два, будешь работать по совместительству здесь и на новом месте. Вот у тебя и вырастет человек.

Старик заколебался.

— Так еще можно попробовать.

— Кого же тогда?

Старик задумался и сразу заулыбался:

— Кого ж? Петра Ивановича.

— Младшего? — заулыбался в свою очередь и заместитель. — Смышленый парень. Видел я на днях его бригаду. Дружная. Работают все, как друзья, и бригадир у них такой же друг, а слушаются они его с первого слова. Видимо, доверяют ему во всем и ценят дружбу. Ну, как?

— Обожди, Александр Владимирович. Такие дела в пять минут не решаются. Посмотрю на деле, тогда и скажу.

И Петр Иванович решил сначала посмотреть на практике, кто же больше подойдет на должность начальника цеха. Тезка подсказал ему Медведева. Теперь ясно, что Медведев с этим не справится. Он может развалить все дело. А справится ли Петр Иванович-младший?

— Умеет, чертенок, людей в руки взять и организовать их, подчинить себе. Так сделает, что тот не заметит, и недовольства никакого нет. Наоборот, его же и любят…

Вышел из закутка и крикнул тезку:

— Зайди ко мне!

Бригадир вытянулся перед начальством.

— Не думал я, что ты меня обмануть можешь.

— Я? — попятился Петр Иванович-младший. — Я?

— Ты.

Младший побледнел.

— Не бывало такого.

— Ну-ну, — испугался старший. — Я пошутил.

— Я все от души делаю, — почти прошептал мальчик.

Старик привлек его к себе, и они сели рядом на лавку.

— Обманул ты меня с Медведевым. Никуда не годится твой Медведев. Зазнайства у него много и пустой гордости. Сделать ничего не сделал, ребят от себя отпугнул и на семь процентов цех снизил. Дело это?

Младший промолчал.

— А что, тезка, если я совсем уйду от вас?

У младшего не нашлось даже слов ответить. Расширенными глазами он смотрел на мастера, как бы не понимая сказанных начальником слов.

— От нас? — выдавил он из себя слово.

— Да.

— Тогда и цеху не бывать. Не всякого ребята полюбить могут…

— Любить? — переспросил старик.

— Ясно. Почему вас все слушают — потому что любят. Сошлись у вас брови — значит подтянись… Опустились — значит начальник доволен. Вот оно что…

Петр Иванович рассмеялся.

— А если я оставлю после себя человека с такими вот бровями?

— Одних бровей мало, — возразил младший. — Бровями душа командует… А если вы пойдете от нас… — он задержался. — Возьмите и нас с собою, Петр Иванович… Мы все с вами хотим…

— Не выйдет, — вздохнул мастер. — Не выйдет потому, что начальником цеха решено сделать тебя.

— Меня? — Петр Иванович вырвался из рук старшего. — Меня?

И вдруг слезы полились из глаз на спецовку.

— Зачем смеетесь? Разве мало было у меня горя? Вы еще…

Повернулся и пошел.

— Постой! — сурово окликнул его старик. — Вернись!

— Без меня ребята могут…

— Ничего не сделается… Ты сказал, что никогда не допустишь обмануть меня, так и я тебе заявляю, что я никогда тебя не обманывал и не хочу обманывать. Есть такое решение, и сегодня вечером мы должны будем пойти с тобой в контору.

— Я не хочу, — зашептал мальчик. — В цехе я со всеми друг, со всеми товарищ… А разве так можно будет… Они станут думать, что я хочу в начальство лезть, что я над ними командовать хочу… Петр Иванович, не хочу я… Не хочу… Они мои товарищи…

Утром по цеху был отдан приказ. Ребята встретили его криками «ура». А потом, остыв, начали разные разговоры. Больше всех шумел Медведев.

— Тоже, начальство… Да кто ему подчиняться захочет… Неделю протянет, а там выгонят, как несправившегося. О чем начальство думает?

Бригада Петра Ивановича-младшего встретила приказ директора с неприязнью.

— Бросаешь нас?

Бригадир резко ответил:

— Разве в такое время я сам себе хозяин? Отказывался.

— Ну и что?

— К самому директору водили вчера.

У ребят горят глаза от любопытства.

— К самому?

— К самому.

— И чего?

— Их там трое было — директор, заместитель и парторг… Ты чего, говорят? Отказываться вздумал? Фронт от нас требует всех сил, а ты что? И начали с трех сторон. Я только поворачиваться успевай. А они все вон какие, а я… — он комически оглядел себя. — Баня была, я вам скажу… Жаркая… А потом ничего, договорились будто. Директор приказал принести чаю, хлеб там был, сыр, ну, поговорили о том, о другом, и выходит, что я в цех, а Сашок на мое место.

— Меня? А если я не хочу? — заерепенился вдруг Сашок. — Спросить меня надо, поди, тоже? Не хочу!

— Не хочешь?.. И тебя в «баню» стаскают… Надо только, ребята, чтобы все такими же дружными были, тогда работа пойдет. Ведь мы дружбой выходили и сборщиков ею победили… Давайте начинать, гудок… Слышите?

Пожал всем ребятам руки и усталой походкой пошел в конторку начальника.

— Пришел? — спросил старший.

— Привели.

— Кто?

— Которые приказ подписывали. Сам бы ни за что…

— Чего теперь руками махать. Поздно. Приступать к работе надо, Петр Иванович.

Три дня они сидели в конторке. Младший изучал технику работы, учился читать чертежи, давать их другим, распределять и принимать задания. На четвертый день Петр Иванович-старший заявил:

— Завтра побудешь один. Меня вызывают в контору на весь день.

Утром Петр Иванович-младший пришел раньше срока и сразу почувствовал себя одиноким, беспомощным. Все, что вчера было таким ясным, понятным, вдруг забылось, куда-то исчезло. Он со страхом ждал, как сейчас войдут ребята, придут к нему с вопросами, станут просить задания, разъяснения, а он не сможет им ответить, запутается сам, и тогда…

Каким страшным казалось это «тогда»…

Цех наполняется ребятами. Как прежде Петру Ивановичу-старшему, они кричали ему теперь — здравствуй, и он отвечал всем и каждому. Первым подошел Сашок. Молодой начальник обрадовался ему, как родному.