Анна Смерчек - Дневник Тишины

Девочка молчала, пока родители обсуждали свалившееся на них несчастье. Кредит, страховка, выплаты – такие сложные проблемы, приправленные для остроты цифрами. Дела и без того шли не очень хорошо, особенно после того, как в городе открылся большой книжный магазин «Книгоглот», в котором кроме книг тоже продавали канцелярские принадлежности. А теперь ещё этот ужасный пожар, уничтоживший почти весь товар. Можно было и не понимать всего, о чем говорили тогда родители, достаточно было просто посмотреть на их лица и всё становилось понятно без объяснений. На то, чтобы оживить их старый магазинчик денег не было.

Девочка молчала у врача, который осматривал её горло и говорил, что там, у неё внутри, всё нормально, никаких болезней не наблюдается. И потом у психолога она тоже молчала. А психолог – молодая и приветливая дама с прической из веселых кудряшек – наоборот, говорила очень много. Она объяснила, что пожар стал для девочки травмой и надо дать ей время, чтобы это пережить. В школьном кабинете, где собрались классный руководитель Александр Дмитриевич, и мама с папой, и даже завуч Елена Васильевна, наша девочка тоже молчала, хотя её за это грозились перевести в специальную школу для детей, которые не говорят и даже не слышат. Но тут пригодились бумаги, выданные психологом, которая разрешила девочке пока помолчать. Психолог считала, что в один прекрасный день девочка заговорит снова. Но вот если её сейчас перевести в такое место, где все вокруг будут молчать, то и повода заговорить у неё не будет. Так что пока нашу героиню оставили учиться в её старом классе.

И вот тут-то, наверное, пора уже, наконец, назвать героиню нашей истории по имени. Имя это нашлось на следующий же день, как в классе стало известно, что она теперь не может говорить. Сейчас уже и не вспомнить, кто дал ей его, но имя это прилепилось к ней сразу и окончательно. Героиню нашей истории стали называть Тишина.

Тишину пересадили за первую парту, а рядом с ней попросили сесть отличника Витю. Наверное, для того, чтобы она могла у него списывать, если чего-то не поймёт. Тишина, или попросту Тишка, вдруг с удивлением поняла, что Витю она знает очень плохо и за все шесть лет учёбы едва сказала ему пару слов. Ну, а чему удивляться? Попробуй-ка решить задачку: если в классе двадцать семь человек, а перемены все по десять минут, то сколько времени можно потратить на болтовню с каждым одноклассником? Получается-то совсем немного. Ну, это конечно, если не болтать на уроках. Оказалось, что Тишина знала про своего нового соседа по парте совсем мало: только то, что он хорошо учится по всем предметам и ещё, что он – коллекционер. Как-то, ещё в начальной школе, на классном часу все должны были рассказать о своих увлечениях. Витя тогда оказался единственным коллекционером в классе, и Тишине это запомнилось. В тот год он коллекционировал фантики от жевательных резинок. Неизвестно, куда делась та его коллекция, но теперь Витя собирал уже другое. В этом году у него было целых две коллекции: на смену жевательным резинкам пришли резинки стирательные. А ещё Витя начал коллекционировать флешки, хотя их у него было пока совсем немного: всего-то пять штук. О новых Витиных увлечениях не сложно было догадаться: флешки у Вити были на виду: одна висела на шее на шнурке, другая была прикреплена к молнии школьного рюкзака, третья болталась на застежке пенала, и ещё две штуки лежали в самом пенале. Там же хранилась куча стирательных резинок. Ещё совсем недавно, когда Витя заходил в канцелярский магазинчик родителей Тишины, он каждый раз покупал по две или три резинки. В магазине всегда были и другие покупатели кроме Вити, и поэтому Тишина так и не расспросила его раньше, почему он решил коллекционировать стирашки, и куда подевалась его коллекция фантиков. А теперь, когда магазинчика больше не было, то и спрашивать об этом уже не хотелось.

Кроме школы, Тишина каждую неделю ходила теперь к психологу, которая велела ей вести дневник. Психолог сказала, что это поможет справиться с переживаниями. Родители дали ей толстую тетрадь: новую, чистую, но с едва уловимым запахом, въевшимся в бумагу после пожара. Эта тетрадь была одной из тех немногих вещей, которым удалось уцелеть в ту ночь в магазине. Тишина провела ладонью по гладкой блестящей обложке с нарисованными цветами, и решила, что будет записывать сюда только самое главное, а не всякую ерунду. Она открыла тетрадь, поставила в первой строчке число и день недели. Вспомнила нового соседа по парте. Подумала и записала:

«Не стоит откладывать ничего на потом. К тому времени, когда наступит потом, всё может сильно измениться».

Подумала ещё и добавила:

«У каждого человека есть что-то, что хочется сохранить на флешке и что-то, что хочется стереть резинкой» .

Потекли обычные дни. Да-да, события нашей истории закрутились не сразу после пожара, и прошло ещё несколько молчаливых недель, прежде чем с нашей героиней случились те самые загадочные и удивительные события, о которых я взялась тебе рассказывать. Девочка с новым странным именем Тишина ходила в школу. Вставала в обычное время, шла привычной дорогой. Уроки начинались всегда в одно и то же время. Учителя быстро привыкли к тому, что Тишина молчит и все задания выполняет письменно. На уроках ей больше не нужно было поднимать руку. В школьной столовой тоже можно было просто молча протянуть деньги. Одноклассники привыкли к её молчанию и теперь уже не обращали на эту странность особенного внимания. Иногда в общем разговоре даже забывали и пытались спросить о чём-нибудь. Потом спохватывались:

– Ой, Тишка, совсем забыли, ты же у нас молчишь!

В классе никто её не дразнил. И Тишина знала почему: потому что все эти шесть лет в школе она и сама никого не дразнила. Наверное, потому, что раньше была вполне довольна своей жизнью. Разве станет счастливый человек обижать других? Нет, конечно. Как правило, счастливым людям хочется и вокруг видеть радостные лица. Ну, хотя бы для того, чтобы никто им самим не портил счастливого настроения своей кислой физиономией. А обзываются и дразнятся, как правило, люди сами чем-то обиженные, недовольные.

Раз в неделю Тишина посещала психолога. Показывала записи в дневнике, рисовала, отвечала на вопросы: писала в блокноте. Этот блокнот она теперь всегда должна была носить с собой, чтобы суметь хоть как-то объясниться. Тишина этот свой «немой» блокнот не любила. У неё ведь был мобильный телефон, так что, если нужно было кому-то что-то сказать, она могла просто отправить сообщение.

О своём молчании Тишина много не думала. Конечно, она ничего не знала ни о каких литературных рецептах, согласно которым ей, чтобы оставаться в нашей истории, пришлось стать необычной девочкой. Она просто чувствовала, что молчать сейчас – это правильно. И что иначе она пока не может. Психолог, ободряюще кивала кудрявой прической и уверенно говорила, что всё со временем наладится, и Тишина сама не заметит, как заговорит.