Тальбот Рид - Капитаны школы Виллоуби

Дверь с треском захлопнулась, щелкнул замок. Прощайте, пряники, шербет и сливы!

Пилбери, Моррисон и Куртис, очутившись втроем в темном коридоре, не сразу пришли в себя. Вдруг с трех разных сторон они услышали три знакомых голоса. Филпот кричал из лаборатории: «Отоприте!» и неистово стучал в дверь. Морган кричал из собственной комнаты, где тоже сидел взаперти, а голос Кьюзака слабо доносился откуда-то издали – как потом оказалось, из умывальной.

Только тут бедные вельчиты поняли всю глубину своего несчастья. Однако у них хватило присутствия духа освободить товарищей и напасть на неприятеля объединенными силами.

Но осада не увенчалась успехом: враги прочно засели в крепости. Осаждающие тщетно ломились в дверь, грозили, даже просили – в ответ раздавался лишь вызывающий смех.

– Не стесняйтесь, друзья, будьте как дома, – говорил в комнате чей-то знакомый голос, но у говорившего рот был так набит, что трудно было сказать точно, кому именно он принадлежит. – Чудесные сливы! Бошер, возьми себе еще, не стесняйся!

– И сельди недурны. Кьюзак, почем ты платил за селедку?

Этот голос несомненно принадлежал Парсону.

– Жаль только, что мы доску твою немножко испортили, – продолжал первый голос. Говоривший успел проглотить то, что у него было во рту, и осаждавшие узнали голос Тельсона. – Очень уж спешили к тебе в гости и не успели захватить сковородку. Прости, друг любезный!

Громкий хохот осажденных встретил эту шутку. Осаждавшие же принялись в бессильной ярости колотить кулаками в дверь. Кьюзак наклонился к замочной скважине и закричал дрожащим от гнева голосом:

– Воры! Негодные мальчишки! Сейчас же выходите из моей комнаты!

– Погоди, неловко вставать, не закончив ужин, – ответил ему Тельсон.

– Смотри, Тельсон, доберусь я до тебя!

– Ха, когда это еще будет! А вот до твоих селедок мы уже добрались…

Наступила короткая пауза. Вдруг Пилбери закричал испуганным голосом:

– Директор идет!

– Напрасно, голубчик! Не попадемся мы на эту удочку. Директор уехал в Шеллпорт, я сам видел, – послышался в ответ спокойный голос Парсона.

– А раз так, я сейчас же иду жаловаться на вас капитану! – объявил выведенный из терпения Кьюзак.

– Сделай милость! Только вот беда – капитана-то у нас нет! – соболезнующим тоном ответил Парсон и дружелюбно прибавил: – Да вы не волнуйтесь, джентльмены: мы не все съедим, и вам немного останется…

Убедившись, что переговоры ни к чему не приведут, осаждающие затихли. Распростившись с мечтой о вкусном ужине, они перешли к выжидательной тактике, утешаясь тем, что когда-нибудь неприятель должен же будет выйти из крепости, и тогда настанет их черед действовать.

Но осажденные продумали свой набег во всех деталях и заранее позаботились об отступлении. План был прост: часть войска отвлечет внимание неприятеля, то есть будет болтать, стучать посудой, вообще делать вид, что ужин все еще продолжается. А остальные тем временем потихоньку отставят стол и скамью, загораживающие дверь, а затем по сигналу все бросятся в коридор и пробьют себе дорогу кулаками.

Сказано – сделано.

Ужин затянулся, поэтому у осаждающих уже ныли ноги от усталости. Вельчиты прислонились к двери, в угрюмом молчании ожидая конца пира.

Филпот и Куртис уже подумывали, не сесть ли им на пол, как вдруг дверь распахнулась (надо сказать, что она отворялась внутрь) и трое из осаждающих – Кьюзак, Куртис и Пилбери – повалились на пол, прямо под ноги осажденным. Те, перепрыгнув через распростертые тела, выскочили из крепости плотной кучкой – по всем правилам военного искусства – и пустились бежать к своему лагерю.

Моррисон, Филпот и Морган попытались перерезать им путь, но были отброшены с потерями. С торжествующим смехом парретиты добежали до лестничной площадки, и их преследователи имели удовольствие наблюдать, как они один за другим съехали по перилам и как ни в чем не бывало попарно отправились в свое отделение.

Описанный в предыдущей главе смелый подвиг фагов из отделения Паррета не остался незамеченным, хотя и не имел таких последствий, какие были бы неизбежны в другое время. Потерпевшая сторона со всеми подробностями изложила дело старшему классному капитану своего отделения. Но результат этой жалобы только доказал предусмотрительность, с какой маленькие сорванцы выбрали момент для своего предприятия.

Старший капитан отделения мистера Вельча передал жалобу своих фагов Блумфильду, но тот едва успевал наказывать за проступки, совершаемые в его собственном отделении, а потому посоветовал своему коллеге обратиться к главному школьному капитану. Капитан отделения мистера Вельча указал Блумфильду, что в настоящий момент в школе главного капитана нет. На это Блумфильд ответил, что это «не его забота». Тем дело и кончилось.

Было ясно, что, пока школа остается без капитана, закон будет бездействовать. Такое положение не могло долго продолжаться, и все ждали скорых перемен. И действительно, классные капитаны получили от директора приказание собраться в библиотеке следующим утром.

Все понимали, что значило такое приказание, а когда в тот же день прошел слух, что Риддель приглашен к директору на чай, то всей школе стало ясно, куда дует ветер.

– Здравствуйте, Риддель! Как поживаете? – встретил Ридделя директор, когда тот после долгих колебаний решился наконец переступить порог страшной гостиной. – Это Риддель, моя милая. Кажется, ты его уже видела у нас… С моей свояченицей, мисс Стринджер, вы тоже, полагаю, знакомы…

Риддель покраснел и с внутренней дрожью подошел сначала к хозяйке, потом к другой даме, ее сестре. Обе со снисходительным видом протянули ему руку.

– Надеюсь, мистер Риддель, ваши родители в добром здравии? – деловым тоном обратилась к юноше миссис Патрик.

– Благодарю вас, они здоровы, – ответил Риддель и вдруг, спохватившись, что от смущения сказал неправду, поспешил поправиться: – То есть отец здоров, а мать хворает, – и еще больше сконфузился.

– Очень жаль это слышать, – заметила хозяйка тем же тоном, пронизывая гостя строгими глазами. – Надеюсь, по крайней мере, что нездоровье вашей матери не слишком серьезно?

– Надеюсь, что нет. Благодарю вас, мэм, – пробормотал Риддель, не замечая, что выражается не совсем точно.

– Извините, как вы сказали? – произнесла хозяйка с полуулыбкой, слегка подаваясь вперед и склонив голову набок.

– Виноват, я хотел сказать: «надеюсь, что да», – ответил Риддель, заметив свою ошибку и окончательно теряя голову.

– Вы хотите сказать, что думаете, что нездоровье вашей матушки серьезно? – неожиданно заговорила мисс Стринджер, подаваясь вперед так же, как ее сестра, и тем же тоном, только с более глубокими басовыми нотами в голосе.