Тальбот Рид - Капитаны школы Виллоуби

Юноша ничего не ответил, но лицо его просветлело, и когда он поднял на директора глаза, в них было уже гораздо больше уверенности.

В это утро Риддель пребывал в странном состоянии духа. В его душе тяжелые сомнения боролись с надеждой, и настоящее казалось ему каким-то странным сном. Когда он медленно проходил к своему месту между рядами школьников, на него со всех сторон обращались любопытные взгляды, вслед слышался полушепот и сдержанный смех. Одни смотрели на него с неприязнью, другие с презрением. Все вспоминали Виндгама и думали: «Что-то будет теперь с нашей школой?»

Даже одноклассники Ридделя не высказывали ему сочувствия, не один недружелюбный взгляд скользнул по нему, когда он садился на свое место. Только двое или трое смотрели на него участливо, но и те сомневались, справится ли он со своими новыми обязанностями.

К счастью для Ридделя, он не замечал всего, что происходило вокруг, полностью поглощенный теми новыми ощущениями, которые вызвали в его душе последние дружеские слова директора.

Совсем другие мысли занимали его фага Тельсона. Того внезапно осенило, что если Ридделя назначат, то он, Тельсон, станет фагом главного капитана, и он недоумевал, радоваться ли этому обстоятельству или огорчаться. Он поделился своими соображениями с верным другом Парсоном.

– Ты со мной не шути: теперь я фаг главного капитана, важная особа! – говорил он. – С завтрашнего дня буду записывать в тетрадку всех, кто опоздает на молитву. Смотри не попадайся, а то и тебя запишу!

– А приятно быть фагом главного капитана? – спросил Парсон.

– Как тебе сказать?.. С одной стороны – приятно, а с другой… Ведь чтобы записать всех опоздавших, нужно быть на месте первым. Шутка ли!

– Что ж? Прикажи, чтобы не звонили на молитву до твоего прихода, и дело в шляпе. Ведь ты теперь такая важная персона!..

– Смейся, смейся! А я, право, начинаю серьезно задумываться над своим новым званием. С одними классными капитанами сколько хлопот наживешь: ведь все приказания от Ридделя будут идти через меня, а еще неизвестно, придется ли это им по вкусу.

– Да, брат, трудно тебе будет… Однако тише! Надзиратель смотрит на нас…

И друзья притихли.

Классные капитаны собрались в библиотеке, как велел директор. Они знали, о чем он с ними будет говорить, и их вид ясно показывал, что они недовольны его решением.

Большинство из них искренне желали пользы школе и были убеждены, что, вручая Ридделю бразды правления, директор делает серьезную ошибку. Каждый думал, что имеет достаточные основания для такого мнения и что в его нежелании видеть Ридделя капитаном личная неприязнь не играет никакой роли. Многие были уверены, что они сами могли бы занять эту должность с куда большей пользой для школы, и обвиняли директора в пристрастности.

Речь директора была краткой.

– Наверное, джентльмены, все вы догадались, зачем я созвал вас, – начал он. – Виндгам, которого все мы любили и уважали и который много сделал для школы, уехал, и вы остались без главного капитана. Издавна повелось, что в главные капитаны школы выбирается первый ученик старших классов. Закона такого нет, это только обычай, и если бы возникли особые причины, по которым следовало бы нарушить этот обычай, он легко мог бы быть нарушен…

Тут присутствующие вздохнули с облегчением и стали слушать внимательнее. Последние слова директора очень походили на предисловие к приятному известию, что будет назначен не Риддель, а кто-нибудь другой. Но те, кто так подумал, скоро осознали свою ошибку.

– В данном случае я не вижу таких причин, – продолжал директор. – Риддель, первый ученик старшего класса, вполне понимает свои новые обязанности и, я уверен, сумеет их выполнять. Надеюсь, что все вы поддержите его усилия сохранить порядок и достойное положение нашей школы. Я убежден, что если вы будете дружно делить между собой как труд, так и досуг, то ни вам, ни мне нечего бояться за дальнейшее процветание школы.

Эта речь была встречена гробовым молчанием, не нарушенным даже тогда, когда директор вышел из комнаты. К немалому облегчению всех присутствующих, но больше всех Ридделя, в этот момент зазвонили к завтраку, и все направились в столовую.

Наш старый знакомый Парсон и его друзья – Тельсон (он хоть и числился в отделении директора, но все свое свободное время проводил в отделении Паррета), Кинг, Бошер и Лаукинс – после обеда, между последними уроками и перекличкой, затеяли маленькую прогулку по реке.

Рассевшись по местам в «Ноевом ковчеге» – так называлась большая лодка, отданная в распоряжение младших воспитанников отделения Паррета, мальчики принялись болтать, и понятно, что главным предметом их беседы был новый капитан.

На реке было полно катающихся школьников, как всегда в это время дня, а так как парретиты взяли себе за правило задевать команду каждого судна из других отделений, то их беседа оживлялась разными интересными приключениями.

– Неужели нашим капитаном так и останется эта баба Риддель? – говорил Парсон, стоя управлявший рулем, чтобы лучше видеть. – Право, он гребет даже хуже старины Бошера.

«Старина Бошер» делал как раз неимоверные усилия, чтобы сохранить равновесие и высвободить свое весло, которое зарывалось в воду, поэтому сравнение Парсона было особенно наглядно.

– Риддель мало того что баба, он еще и ябедник. В прошлом году он пожаловался на меня Виндгаму за то, что я щелкал хлопушками в постели, – отозвался Лаукинс со своего места на носу лодки.

– Фу, какая низость! Это никуда не годится! – раздался сочувственный хор.

– И знаете, что еще? – начал было Кинг, но тут Бошер, сидевший впереди, упустил весло и опрокинулся навзничь, прямо на Кинга. Поэтому осталось неизвестным, что тот собирался сказать.

После продолжительного маневрирования упущенное весло было поймано, и компания весело продолжила путь. Вскоре их обогнала ладная четырехвесельная шлюпка, тоже принадлежавшая отделению Паррета. Эта лодка предназначалась для будущих гонок, и гребцами на ней были Блумфильд, Гейм, Типпер и Эшли.

– Браво! Молодцы наши! Да здравствует Блумфильд! Да здравствует наш настоящий капитан! Ура! – приветствовали юные парретиты свою шлюпку, и разговор перешел к доблестям Блумфильда.

– Ну, не молодчина ли наш Блумфильд? Вот это так капитан! – слышались восторженные возгласы.

– Не чета этому святоше Ридделю, – заметил Лаукинс.

– Однако вы потише насчет директорских, я же сам из отделения директора! – вдруг возмутился Тельсон.

– А все-таки Блумфильд молодец, – продолжал Лаукинс.

Но Парсон не дал ему договорить:

– Берегись, ребята, неприятель близко! Навались на весла, а то они перережут нам курс! – закричал он в неописуемом волнении. – Эй, вы, держитесь крепче! Паррет идет на Вельча! Защищайтесь, если посмеете!.. Да где вам, трусам! Вы только лакомства припасать умеете, да и те у вас выхватывают из-под носа!..