Пол Гриффин - Когда дружба провожала меня домой

Мы забрались на заднее сиденье «мерседеса» тети Джини, где было постелено покрывало.

– Тесс, собака может ехать сзади, – сказала Джини. – Не хочу, чтобы повсюду осталась шерсть.

– И тебе, моя дорогая сестренка, доброго утра в этот чудесный субботний день, – ответила мама, а после поцеловала в щеку Джини и Лео.

– Прости, – проговорила сестра. – Просто я вчера пропылесосила машину.

– Детка, расслабься, – успокоил ее Лео и подмигнул мне. – Верно, Чемпион?

Пес ткнул меня мордой в руку и вскинул лапу.

– Он хочет, чтобы ты дал ему пять, – сказала мама.

Я аккуратно стукнулся с ним кулаком, и пес с облизываниями бросился мне в лицо.

– Кто бы ни был его хозяйкой, надрессировала она его хорошо, – заметила мама.

– Абсолютно. Но я все-таки надеюсь, что она умерла, – добавил я.

– Путешественник, мне не очень-то нравится твой настрой.

В зоомагазине мы выбрали собачий поводок с ошейником и рюкзак-переноску чтобы можно было возить животное в транспорте. Он, кстати, оказался похож на сетчатый рюкзак той фифы, только прочнее. Наш маленький друг против него совсем не возражал. Продавец закинул ему туда жевательную палочку, и тот с радостью запрыгнул внутрь. Несмотря на то что сумка продавалась за полцены, она по-прежнему оставалась дорогой.

– Может, подождем, когда будем полностью уверены, что он наш? – спросил я.

– Если на то пойдет, отдадим ее владельцу, – сказала мама. – А если она не захочет ее брать, оставим себе для другой собаки.

– Для другой собаки. Конечно, – проговорил я.

– Да он точно из эвоков [7] Эвоки – вымышленная раса существ из фантастической саги «Звездные войны». Очень маленького роста, тела и лица полностью покрыты мехом, уши округлые, довольно крупные. Несмотря на полноту, двигаются удивительно быстро. В целом очень похожи на медвежат. , – сказал Колобок.

– Как Тибо? – спросил я.

– Скорее как Уикет. Так его и назови.

– А как насчет Спайди? Флэш, а? – перечислял я.

– Уикет круче. Или Гэндальф.

– Ни за что.

– Поттер?

– Никаких волшебников, – отрезал я.

– Расслабься, приятель, не надо быть таким расистом. Иди ко мне, малыш. Коффин, какой он классный. Мои сестренки с ума сойдут от радости.

Мы взошли по ступеням на крыльцо. Раньше я никогда не был у него в гостях, но издалека сразу же узнал его дом по изогнутому световому мечу валяющемуся на подъездной дорожке, и детскому бассейну с мутной зелено-коричневой водой. Окошко во входной двери было заделано картонкой от коробки из-под «Доктора Пеппера». А внутри по дому босиком носились дети.

– Мам, это Коффин, – сказал Чаки. – Вроде как мой друг.

– Здравствуй, Коффин, – поприветствовала меня мама Колобка и обняла. От нее пахло печеньем. А уж обнималась она как надо – я чуть не задохнулся.

– Я люблю его! – воскликнула четырехлетняя девчушка с перемазанным арахисовым маслом лицом и пятнами от желе на ночнушке.

Пес тут же подбежал к ней, чтобы слизать масло с ее губ. К ним присоединилась стайка девочек в ночных рубашках. Конечно, не облизать масло, а погладить собаку. Одна из малышек ползала по полу с переполненным памперсом. И моему псу эта деталь показалась ужасно интересной.

Тут в толпу затесался старый золотистый ретривер. Собаки понюхали друг у друга под хвостами, затем ретривер улегся на пол, а мой – я надеюсь – пес устроился рядом с ним. Они стучали хвостами так, что с ковра летела пыль. Вдруг мой дружок вскочил и стал проситься ко мне на руки.

В эту минуту в комнату вошла старая тощая кошка, села и принялась у всех на виду вылизывать себе зад. Теперь ясно, почему мне так трудно дышать. Вся ночная рубашка миссис Колобок, как и у ее детей, была в кошачьей шерсти. Обычно зуд у меня возникает лишь от некоторых пород собак, а от кошек я всегда начинаю хрипеть. И кстати, почему это вся семья расхаживает в ночных рубашках в три часа дня?

– Джинджер любит собак, – прощебетала миссис Колобок. – Ушки, Джин-Джин. Ушки.

Кошка принялась вылизывать серу из ушей ретривера, и тот довольно засопел.

– Если хочешь, Джинджер может почистить ушки и Пушистику, – предложила миссис Колобок.

– Думаю, с его ушами все в порядке, – ответил я. Но не стал упоминать о том, что до этого кошачий язык побывал в заду.

Миссис Колобок забрала у меня собаку из рук. Кошка приблизилась своим мерзким языком к уху моего пса, и тот, перестав дрожать, начал шумно трястись.

– Это значит, ему нравится, – сказала одна из девочек. – А еще они счастливы, когда пристают к твоей ноге.

– Точно, – добавил Чаки.

– Коффин, останешься на пиццу? – спросила миссис Колобок.

– А на всех хватит? – поинтересовался ее сын.

– Да, Чарльз, у нас в морозильнике чуть ли не сотня коробок.

– Прости, приятель, – ответил Чаки, – меня все время волнует продовольственный вопрос. Да, я осознаю, что у меня с этим проблемы, но я работаю над собой.

Пусть мне и трудно было дышать, но есть я хотел не меньше. Что же выбрать: воздух или еду?

На ужин мы съели подгоревшую замороженную пиццу, и это было очень вкусно.

В понедельник утром я, как обычно, разносил купоны и решил взять с собой пса. Оставил конверт у двери одного дома, прямо под надписью «Рекламные листовки не бросать» – мой босс настоятельно просил игнорировать такие надписи, – как вдруг ниоткуда возникла женщина в домашнем халате и треснула меня шваброй.

– Простите, мэм, но я просто следую указаниям, – оправдывался я.

– Я посмотрю, как ты будешь им следовать, когда я отшибу тебе все мозги. – И снова замахнулась, чтобы огреть меня по заднице.

Тут ей под ноги бросился мой дружок, перевернулся на спину и завилял кривым хвостом. Женщина быстро забыла обо мне и принялась чесать собаке живот. Она словно стала другим человеком, я бы даже сказал, милой. А потом пригласила нас съесть по рогалику, но мне нужно было торопиться в класс.

На уроке по ОБЖ Рэйберн плевался в меня бумажными шариками, но весь оставшийся день мне удавалось от него скрываться. Не удостоив его чести присоединиться, я съел свой обед под лестницей.

После уроков я отправился домой. Еще перед уходом в школу я поставил телефон на запись, чтобы посмотреть, чем же будет заниматься собака. И что же пес делал целый день, когда мама ушла на работу? Ничего. Только влез в корзину для белья и стащил мои трусы. А потом в коридоре соорудил из них подушку и все оставшееся время, вздыхая, глядел на дверь. Но за пять минут до моего прихода он словно обезумел и начал скрести в дверь, как будто чувствовал меня.

Я проверил электронную почту. От предыдущей владелицы – ни слова. Ну точно, умерла. И меня не могло это не радовать.