Григорий Санжаровский - Вёсла на воду! Гришинки

Там были и зажигалки, и сигареты, и Бог знает что еще...

Потом в другую тюрьму полно понапихали разных ребят...

Я встал к стеклянной двери и начал все-все рассматривать.

Милиционер подошел и через дверь сказал:

– Ровно через тридцать секунд подойдет твоя мать. Уйди в комнату.

И правда. Ровно через двадцать секунд прорисовалась мама.

Мы с нею быстро направились к метро.

На «Октябрьской» мы идём на табличку:

В СВЯЗИ С РЕМОНТОМ ЭСКАЛАТОРА ПЕРЕХОД НА СТАНЦИЮ «ОКТЯБРЬСКАЯ» ОГРАНИЧЕН.

Но сегодня он работал.

Мы с мамой перешли на калужско-рижскую линию и поехали домой всяк при своих интересах.

Во как!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

20 июня 2000.

Как-то раз кошка, собака, лошадь и козёл отправились покататься в подземелье.

Идут, идут и никак не дойдут до этого подземелья.

– Где же это подземелье? – спрашивает лошадь.

– Ха! – смеётся козел. – Хотите прокатиться? Где?

– В подземелье, тупоголовый! – сказала грубым голосом собака.

– А подземелья-то нету еще!!! Его сначала придется построить! – сказал козел.

Плотно позавтракав, друзья начали выделывать в земле огромную дыру. Туннель.

Построив всего-то 500 метров, друзья захотели есть. Да заодно и отдохнуть.

Единственной, кто отказалась строить, была собака.

После обеда троица стала снова трудиться.

Лошадь сказала:

– Кстати, а какой длины будет это подземелье?

– Метров 800678, – сказала собака, лежала в сторонке на соломе.

Хоть и была земля очень жесткой, но друзья через пять месяцев построили туннель.

Всюду развесили красивые цветные лампочки, которые всё время мигали.

Скоро они построили и метропоезд. В нем было двенадцать вагонов. Каждому по три вагона.

Собаке тоже отвели три вагона. Подруга! Пожалели. И дали последние вагоны в составе.

А водителем был козёл.

Он повёл первый же поезд со всей фантастической скоростью. При этом он курил и пел вульгарные песенки.

3 июля 2000.

Я с мамой взяли билеты на 15 июля.

Наш поезд уезжал в 15. 15. Но собирались мы к дороге слишком долго и вкрутую задержались.

В метро я всё время говорил про себя машинисту:

– Быстрее едь! А то опоздаешь на поезд!!!

На «Тургеневской» нам век пришлось бы тащиться по длиннющему переходу. Но путь и время можно срезать! И я повёл своих сразу на эскалатор. Лучше по короткому переходу ехать, чем в обход по длинному с вещами надрываться на своих двоих!

На «Комсомольской» я увидел указатель и крикнул!

– Вон там Казанский!

Мы неслись по переходу, когда дали объявление:

– До отправления поезда Москва – Орск осталось четырнадцать минут.

Подбежав к турникетам, мама спросила дежурную тётю:

– Как через них проходить-то?

– Приобретайте спецбилеты.

– А если мы не на электричку, а на поезд дальнего следования?

– Тогда проходите.

Проводница уже хотела закрывать дверь, и мама ей жалобно закричала:

– Ой!.. Ой!.. Ой!.. Вы нас не забыли?!

Поезд уже тронулся, когда вшатнулась в тамбур мама, я – за ней.

Сначала наш поезд ехал медленно. Потом всё быстрей, быстрей.

Путей там было – не перечесть!

Постепенно наш путь сходился с остальными и вскоре остался один путь – встречный.

Мы проехали десятки подмостий и мостов.

По-моему, самый красивый мост был перед Самарой. Очень длинный и голубой.

На дяди Сашиной машине мы поехали через сотню гор.

Дядя Саша и, соответственно, его машина ехали наобум.

Сначала дядя Саша завёз нас на отвал. Мы вышли из машины и смотрели с горы, как внизу, в огромном котловане, БЕЛАЗы загружались экскаваторами медной рудой и по спиральной дороге везли её наверх.

Насмотрелись мы на эти жути и поехали дальше.

Свернув на второстепенную дорогу и проехав немного по ней, мы поднялись на гору и остановились у воды.

Вышли.

– Это и есть наше море! – сказал дядя Саша.

Дядя Саша и тётя Таня плавали. Тётя один раз нырнула в море. А дядя Саша доплыл до противоположного берега.

А я, бабушка и мама ходили по берегу и горе.

Когда дядя Саша вышел к нам из воды, я спросил:

– Почему у Вас такое маленькое море, что его можно переплыть?

– Это просто так говорится. Морем мы называем это Ириклинское водохранилище.

20 июля 2000.

Однажды я гулял. И это однажды было 10 сентября 2000 года.

Я подхожу к школе. Навстречу идёт мальчик.

Я его остановил:

– Мальчик! Как тебя зовут?

– А что?

– Может, ты станешь моим другом? Не хочешь?

– Ну, давай подружимся.

– Давай. Как тебя зовут?

– Руслан. А тебя?

– Гриша.

– Ты русский? – спросил Руслан.

– Конечно, русский. А ты? Болгарский, что ли? – сказал я со смехом.

– Русский тоже. Не болгарский! – засмеялся Руслан.

– А вдруг турецкий?

– Да ты что? Ха-ха-ха!

Я Руслана спросил:

– Ты в сколькиэтажном доме живешь?

– В девятиэтажном.

– На каком этаже?

– На четвертом. А ты?

– В девятиэтажке на восьмом.

– А где она?

– На Новоясеневском проспекте. Пятый дом. А ты?

– Я живу там, дальше. По улице Паукченского. Ну, разумеется, по улице Паустовского.

– У тебя дома водятся паучихи? – с насмешкой спросил я.

– Нет.

Мы подошли к его дому. Он мне сказал:

– Приятно было познакомиться. Иди домой и я иду домой.

И мы пошли по домам: Руслан к паукам, я на Новоясеневский.

Руслан – редкое имя.

Но у меня в друзьях аж пять Русланов!

Целая куча!

Однажды я хотел посканировать. Подхожу к принтеру и чуть в обморок не упал. Потому что какая-то тараканиха отложили 24 яйца на сканере!

Кто-то меня отвлек, и я забыл про тараканихин клад.

Через какое-то время открываю сканер и... вижу там еще 358 яиц!

У меня был излишек денег, я выкинул сканер в окно и купил новый.

Любители лёгкой добычи на лету поймали сканер и принесли домой. Они спали в той комнате, где через два часа из сканера вылезли 605 тараканчиков и залепили полкомнаты. Тараканчики влезли в каждую ноздрю спящих. И их сон плавно перешёл в вечный. Сами себя загубили.

Хватучаи были соседями снизу.

И все тараканчики переползли к нам.

Подходит один мужик к другому и говорит:

– Что лучше: да или нет?

Другой мужик говорит:

– Приведи пример.

– Привожу. Что лучше: когда есть кодовый замок или когда его нету?

– Конечно, когда есть.

– А вот и нет. Лучше когда кодового замка нет.

– Почему?!

– Потому что домофон есть!

21 сентября 2000.

Подходит мальчик к домофону, набирает код консьержки:

– Извините, пожалуйста. Мой друг Саша живет на семнадцатом этаже. Но я забыл, в какой квартире. Помогите, пожалуйста.