Сфинкс - Паутина

Ксения не сама сделала этот выбор.

— Туннель. Вина. Крик. — Тео прикрыл глаза. — И одиночество.

Ксения кивнула. Словно поняла что-то.

— Тео, туннель. Не замкнутый круг, не спираль. Туннель. А у туннеля всегда есть ответвления. И он всегда заканчивается светом.

— Там нет ответвлений. И нет света. Конец — это смерть.

— Он просто не видит свет. Ты сам сказал — вина. И он не видит света. Он не дает себе шанса увидеть.

Тео отвернулся. Ее глаза смотрели прямо в его. В его…

Нет, слабость не может давать силы.

Вошли двое. ЕЕ нет.

— Где мисс Уизли? — спокойно, ровно.

— К ней приехала мама, — Дэн не смотрит в глаза. Знает — его блок еще слаб. — Она просила извиниться, что не успела вас предупредить.

— Ладно. Приступим.

ОНА тоже сделала выбор. Сознание или душа. Долг или сердце.

Слабость не может быть силой.

Все не так. ЕЕ не было.

Вечерние коридоры. ЕЕ не было.

Кабинет директора. Настороженные глаза МакГонагалл.

— Пусть он посмотрит, Минерва, — голос Дамблдора. Доволен. Улыбается. Отец хмурится. Тоже что-то знает? Дамблдор — знает. Он знает о странной девочке. О том, чего не может быть.

Личное дело. И всего три слова на обложке. Три слова, объясняющие все.

Аманда Дайлис Дурсль.

Сколько нужно Поттеров, чтобы приручить одного Малфоя? Да, задача из области Нумерологии.

Скорпиус расслабленно сидел в самом удобном кресле слизеринской гостиной и пытался прочесть хоть строку из прихваченной из дома книги. Черный переплет вызвал вопросы у других слизеринцев, но Малфой одним взглядом отправил их всех настолько далеко, насколько каждый из них мог себе представить. Что хочет, то и читает.

Ох, как же ты прав, мой книжный друг. Неловко — не то слово. Словно не душа, а ежик. Нет, не тот, другой. Иголками внутрь. Неужели у Малфоев такая душа? Никогда бы не подумал…

О! В гробу. Точно. Забини там было бы самое место. Пусть знают снисходительность Малфоев. Они были безоружны, и что? Лили тоже была безоружна, когда они ее поили этой Арахной. Они ее на смерть отправили, а он всего-то заставил их испытать легкий гнев Малфоя. Попался бы ему Дрейк — он бы его на части разорвал и сушиться на пихте повесил. Хотя, с другой стороны, старшего из Забини можно понять: идеология, чьи-то взгляды, сходные с его, чья-то сущность, близкая его сущности. А вот Присцилла и Фриц просто низко и гадко воспользовались ситуацией. Мстили ни в чем не повинной девчонке. Малфой показал им, как платят за такую низость.

Глаза скользили по знакомым строчкам. Его не отвлекал шепоток за спинами, пусть шепчутся, все равно уж слишком весомо имя «Малфой» и слишком значима чистота крови в этой гостиной. Все равно будут ходить вокруг на носочках, будут строить глазки, будут приветливо жать руку, кивать в надежде на ответный кивок. Не все — но многие. Потому что не имеют понятия о чести по-слизерински. Тем более о чести по-малфоевски.

Да уж, недоступный. Уизли, чтоб тебя укусил больной нюхлер! Это не на слух была атака, это была атака на него самого. На все его малфоевские внутренности. На его веру во что-то, кроме Малфоев. И странно — он верил, что она говорила правду. Потому что он действительно был способен на многое.

Они с Лили из разных миров? Совершенно.

Знает ли он, как добиться того, что ему нужно? Знает, очень хорошо знает, и никогда не стеснялся этого знания. Главное — чтобы окружающие не узнали о твоих методах. Золотое правило Малфоев.

Он жестокий человек? Да, в чем-то он очень даже жестокий.

Может ли он легко разбить мир другого человека? Запросто, и даже не поморщится.

Мучил ли он Присциллу и Фрица Забини? Мучил и не чувствовал никакого раскаяния после этого.

Прощают ли Малфои кому-нибудь причинение вреда их собственности? Нет, не прощают. Никто тех четверых не звал на территорию Малфой-Мэнора.

Была ли в нем темная сторона? О, даже не сторона, а две трети его души.

Она говорила правду, и Скорпиус легко с ней согласился. Хотя знал точно одно — Роза Уизли не права. В чем-то самом главном — не права.

В своих размышлениях он пропустил полстраницы. Нет, так не пойдет. Перевернул лист. Вот это место пропустил.

Чтобы ночь без сна… Знакомо это мне, книжная ты душа Марцелло. Как можно спать, не зная, что тебя ждет завтра? Он Малфой, он не должен мучиться из-за девчонки и ее отношения к нему. Но мучился, потому что что-то не малфоевское давно жило в его душе. Летела к чертям честь, летели к чертям кодексы и правила. Но оставалась гордость. Если она поверит, если она так же, как и он сам, поверит, он просто согласится. Потому что Роза Уизли говорила правду.

Лили Поттер полюбила призрак. Она не знает его темной стороны. Лишь иллюзию. Она видит лишь серебряный снег. Она еще не познала цунами в его исполнении. Урагана. Смерча. И Малфой надеялся, что и не узнает.

Действительно ли Лили Поттер знает, чего он от нее хотел и хочет? Нет. Потому что он сам этого не знает.

Да, в дивный час. Дивный, потому что он и представить себе не мог, что, спустившись в гостиную Слизерина в понедельник ночью, застанет там Лили Поттер. Она постоянно его удивляла: неожиданными пощечинами, неожиданными признаниями, неожиданными поцелуями, неожиданными поступками. Огонь, который мог согреть, а мог внезапно опалить. Никогда бы не подумал, что она осмелится вот так явиться в подземелье Слизерина и встать с палочкой против более взрослых и коварных соперников. Глупая гриффиндорская отвага!

Мерлин, Горацио, вы были тут в тот момент, когда Лили Поттер держала на кончике палочки Тобиаса Паркинсона?! Потому что именно такой она была в тот момент: воинственно-прекрасной. И хотелось снова встать между ней и угрожающей ей опасностью. Но она, похоже, и так справлялась.