Юрий Третьяков - Толстый мальчишка Глеб

Гусь приветливо позвал:

— Глеб, а Глеб, подь сюда!..

Глеб доверчиво подошел:

— Чего?

— Хотим тебе один фокус-покус показать… Глеб заподозрил что-то неладное:

— Да ну-у… чего его смотреть… я фокусы не уважаю…

— Этот хороший, интересный… Хватай его!..

Глеб отчаянно отбивался, крича:

— Стой! Постой! Я плавать… не умею! Утону! О-о-ой! — и плюхнулся в воду.

Несмотря на закон Архимеда, он оказался тяжелее воды и сразу окунулся с головой, долго не показывался, потом всплыл, глотнул воздуха пополам с водой и опять скрылся. Снова выскочив на поверхность, он забарахтался изо всех сил, выкрикивая что-то непонятное… Тут Лаптяня понял, что без его помощи и на этот раз не обойтись, нырнул ласточкой в воду, умело ухватил Глеба за волосы и выволок на мелкое место, сказав:

— Седьмой!..

Потом он деловито осмотрел икающего и кашляющего утопленника и отскакал в сторону с видом специалиста, который сделал главное дело, а остальное пусть доделывает мелкота.

Глеб сидел на песке, отдувался, отплевывал воду и в то же время икал, резко и очень громко.

Гусь его успокаивал:

— Ты не думай, мы всегда так делаем… Такая у нас привычка — всех в воду закидывать… Вроде как бы для обмыва…

Глеб поверил, но икать не перестал.

Икота у него была какая-то особенная: молчит, молчит — и вдруг — ик! — на всю речку.

— Постучите — ик! — кто-нибудь мне по спине!

Желающих постучать вызвалось достаточно — старались изо всех сил, но без толку…

В Мишанином картузе принесли воды, но и от воды никакого улучшения.

Братец Кролик подарил Глебу выловленное в реке зеленое яблоко, которое первоначально намеревался съесть сам. Глеб яблоко съел, но икать не перестал.

Лаптяня дал ему походить на костылях, но и костыли не помогли.

Музыкант позволил поиграть на трубе. Глеб с удовольствием поиграл, но икота не прошла.

— Надо его еще раз испугать… — нашептывал неугомонный Братец Кролик. — Самое лучшее от икоты… От еще одного испуга первый испуг проходит…

— Я тебе испугаю! — встревожился Мишаня, считая себя больше других ответственным за здоровье Глеба. — Уже испугал, лучше некуда! Ты чтоб у меня не выдумывал, покуда я тебя самого не испугал!..

— Да я не говорю: опять его в воду. Я говорю: как-нибудь по-другому…

— А ну как он так насовсем останется? — сокрушался Мишаня. — Что теть Нюше говорить?..

— Что-нибудь надо придумать! — громко сказал Гусь.

Это слово услышал Глеб и тоже забеспокоился:

— Ничего придумывать — ик! — не надо!.. Я сам обойдусь без — ик! — всяких придумываний…

Однако большинство считало, что слегка попугать его не мешает, не очень, конечно, сильно, а только чтоб икота прошла.

— Ты чего больше боишься? — дипломатично спросил Глеба Гусь.

— Ничего не боюсь!..

— А щекотки боишься?

— Ничуть!

— А ужаков?

— Ужаков я могу брать руками!..

— А пауков?

— Пауки у меня имелись даже вполне ручные!

Затруднительно было лечить такого больного.

Но Братец Кролик что-то опять придумал и предложил:

— Айда ко мне! У нашего квартиранта-аспиранта есть микроскоп. Особый, оптический, понятно? Если его дома нет, я вам этот микроскоп достану и покажу. Я уже знаю, какую там штучку нужно поворачивать, чтоб все видно. Глянешь в дырку, а там микробы огромадные так и копошатся! Так и растопыривают свои лапы! А мушиная нога, вот потеха-то, вся лохматая, как у медведя! У него и медвежье пальто в шкафу висит! Если его дома нет, я вам это пальто выну, всем дам пощупать мех…

— Какой же он? — спросил кто-то.

— Такой… Черный! Страшной гущины!

— А у нас, — сказал-Глеб, — в Сибири — ик! — сколько угодно живых медведей. Я даже сюда спальный мешок привез — из медведя сделан… ик! Я сам его… вернее, мой брат Руслан убил в тайге… ик!.. Но пальто могу посмотреть для сравнения…

На обратном пути шайка сильно уменьшилась.

Хозяин тележки повез на ней траву по какой-то известной ему короткой дороге, и атаман Гусь сам потащил свой трон, водрузив его себе на голову — для большего удобства, а также для защиты от солнца.

Огурец издалека углядел какого-то человека:

— Заслоните меня, я сейчас убегу… Меня вон тот ловит…

— Почему ловит? — удивился Глеб.

— Да я в ихних уток кидался… Мне все равно нельзя свами, а то там меня тетка Федотьевна поймает: я у нее вязанку развязал!..

И он, пригибаясь, побежал обратно к реке.

Остались кроме Мишани с Глебом Гусь, Братец Кролик, Музыкант, Лаптяня и еще одна незначительная личность по имени Комар.

Комара и в шайку взяли вместе с ежиком: потому что у него был ежик. Но скоро ежик соскучился жить у Комара и убежал, а Комар остался.

Чтобы развеселить Глеба и отвлечь его от икоты, Гусь всю дорогу рассказывал историю о том, как он болел аппендицитом и лежал в больнице:

— Ты небось думаешь, что в больнице только и знают орут да стонут? Что ты! Там такие ребятки подобрались — все двери у них переломали!.. А почему? Этот случай особенный!.. Грузин там один лежал, зовут по-нашему Володька, сотрясение мозга у него, под машину попадал. И принесли ему передачку — грецких орехов мешочек. Такие большие, что даже мне в рот не пролазят!.. То есть в рот-то они пролазят, но раскусить нельзя, чересчур сильно рот разинут, обратно не сходится… Что делать? Давай их дверями давить! Только везде и раздается: крак! крак! крак!.. Потому что раньше двенадцати ночи мы никогда не засыпали, не имели такой привычки. После доктора говорили: «Мы тебя, Гусев, больше не примем, ты нам все двери переломал!» А мне и не нужно! Я в тот раз лекарства, которые мне давали, все в банку собирал, полбанки набрал: и черненьких, и беленьких, и желтеньких… домой принес… Теперь чуть заболею, достану оттуда какую покрасивше выпью, и готово! Правда; заболеваю я редко… Если у тебя икота не пройдет, могу целую горсть дать…

Глеб продолжал икать. Даже коварный Братец Кролик, когда пришли к нему во двор, сильно суетился, ухаживал за Глебом:

— Садись, Глеб, сюда вот, к сараю поближе — тут самый лучший холодок… На трон садись, посиди, дайте ему трон!.. Удобно тебе?..

Глеб сел на трон у раскрытой двери сарая, с любопытством осматриваясь, остальные расселись кто где.

Ничего не скажешь, у Братца Кролика двор был интереснее Мишаниного. В чужих дворах вообще интереснее, но у Братца Кролика интереснее всего.

Сараи у него были из плетня и крыты серой истлевшей соломой, сплошь истыканной норами, которые прокопали для своих гнезд воробьи.

Сараи выглядели как грибы, а в них хрюкала, блеяла, мычала и кудахтала всякая живность.

Везде возвышались высокие кучи навоза, и если кому требовалось для рыбалки навозных червячков, все шли к Братцу Кролику.

Глебу сараи понравились.