Юрий Третьяков - Вася-капиталист

— А что он?

— На нашего Алхимика второй день плетет кнут! Он тоже химик, но они поссорились из-за каких-то реактивов, и вот теперь он плетет на него кнут!..

— Верно, — тоскливо подтвердил сам Алхимик. — Говорит: «Вот сплету кнут, я ему дам!» Уже порядочно сплел, он с балкона показывал Андрейке и Андрюшке, те говорят — страшно толстый…

— Вот видишь, — сказал Васе Толик. — Через это самое Алхимик нервничает, это может отразиться на работе нашей больницы… Ты у Сережки кнут отними!

— Ладно!

— И еще. Завтра с утра — воскресник, деревья будем во дворе сажать. Все должны выйти, наше звено должно пример показать! Ты смотри, обязательно выйди, чем по лесам без толку бродить.

— Ладно, выйду… Пошли, что ли! Любит везде рассиживаться! — скомандовал Вася Марсианину, которому обстановка больницы теперь уже нравилась, и он очень неохотно пошел к двери…

Прощаясь, Марсианин горделиво спросил:

— Ну, как у меня выдержка?

Но Вася его огорчил:

— Ерунда твоя выдержка! Вот у лесника — выдержка!

Нельзя сказать, что Вася вообще не собирался идти на воскресник. Идти он хотел, но только позже, после того, как сходит на «птичий рынок» и продаст партию рыбок Семафору и Фунтику. Нельзя же их подводить, раз обещал!

В воскресенье Вася встал очень рано, и когда, взяв банку с рыбками, приготовленную с вечера для продажи и дальнейшего обогащения, шел по улицам, они были почти пусты, только кое-где дворники подметали тротуары, во дворах, пользуясь безлюдьем, свободно бегали невесть откуда взявшиеся кошки, которых днем нигде и не увидишь, да хозяйки прогуливали собак. Трамваи шли тоже пустые.

Но на «птичьем рынке» уже кипела жизнь. Почти весь рынок заполняли старые и малые голубятники, и Васе порядочно-таки натолкали бока, пока он отыскивал Фунтика и Семафора.

Компаньоны располагались в некотором отдалении друг от друга, водрузив на какие-то грязные ящики банки с рыбами, и безостановочно выкликали свой товар разными голосами:

— Дании, дании! — басом кричал Семафор.

— Гуппи, гуппи! — тоненько откликался Фунтик.

Изредка они позволяли себе развлечься посторонним разговором.

— Как дела, Семафор?

— Порядок! А у тебя?

— Нормально!

И снова заводили, перекрывая базарный шум:

— Дании, дании! Сюда, пацан! Вот — выдержанные!

— Гу-у-уппи! Давай налетай, задаром отдаю!

Раба пока еще было не видно.

— Несешь? — издали углядел Васю длинный Семафор и, повернувшись к Фунтику, крикнул: — Гля, тот малый рыбок принес!

Фунтик подошел, не спуская глаз с оставленного товара. Вася развернул банку, Семафор косо заглянул туда, как петух, и разочарованно протянул:

— Ху-у-у… Дохлятина…

— Дохлятина и есть, — поддакнул Фунтик.

— «Дохлятина»! — возмутился Вася. — Не хочешь, не бери…

— Будем брать? — спросил Фунтик у Семафора.

— Да придется взять… — недовольно сказал Семафор. — Жалко малого, все-таки шел… Ладно уж…

И начал маленьким сачком перекладывать рыбок в свою банку, считая:

— Одна да одна — пара, да еще одна… Это сколько будет? Да еще пара… Стой, забыл, сколько было сначала…

— Они сосчитаны, — сказал Вася. — Ровно тридцать штук!..

— Сосчитаны? А не врешь? Забожись! Ладно…

Значит, сколько тебе причитается? Фунтик, сочти, пока я буду остальных к себе перекладывать…

Пока Семафор перекладывал рыбок в свой аквариум, Фунтик, подняв глаза к небу, загибал пальцы, считал и наконец заявил:

— По пятаку — тридцать штук: рупь с полтиной! Держи!

— Как же — по пятаку! Вы тот раз говорили — по гривеннику!

— То — тот раз… — ласково сказал Семафор. — А теперь ситуация изменилась… Произошло снижение цен…

— Лучше я их назад возьму!

Семафор перекосил лицо, изображая удивление:

— Как же ты их будешь брать, когда они с моими смешались?.. Не разберешь теперь: где — твои, где — наши.

На это Васе возразить было нечего, и деньги пришлось взять.

— Сами-то по пятнадцать продаете!

— Это — за риск! — объяснил Семафор. — Мы рискуем. Ты небось в детскую комнату не хочешь?

В детскую комнату Вася не хотел…

— Ас Полиной Петровной, которая старший лейтенант милиции, познакомиться?

Знакомство с Полиной Петровной тоже ни в коем случае не входило в Васины планы…

— Ну вот! Да еще может сейчас вынырнуть откуда-нибудь корреспондент с аппаратом, чик-брик, и завтра в газете — твоя личность, а внизу подписано: «Ученик такой-то спекулирует рыбками, куда смотрют родители и школа!» Как оно? Ну, уж если ты такой крохобор, так и быть, накинем тебе по копейке на бедность… Пользуйся нашей добротой!..

— Да ну… — смутился Вася. — Зачем?.. Не надо!.. Я не крохобор!

Фунтик, начавший было выуживать из кармана копейки, тотчас ссыпал их обратно:

— Как хочешь! Да ты не думай, в другой раз, может, и больше дадим! У тебя еще-то есть? Ну, порядок! Ты — малый законный, сразу видно! Не какой-нибудь там деятель! Тебя как звать?

— Вася…

— Видал? — с уважением сказал Фунтик Семафору. — Васей звать!

Семафор только покрутил головой, как бы восхищаясь столь интересным именем.

— Так, значит, будь здоров! — Фунтик протянул Васе руку. — Время не ждет! Ходи сюда почаще!

Вася пожал компаньонам руки и пошел было, но, услышав за спиной хихиканье, остановился и оглянулся. Семафор успокоительно помахал ему:

— Это мы не на тебя, это мы одну потеху вспомнили!

А Фунтик захихикал еще пуще: тряс головой, размахивал руками — наверное, правда хорошая была потеха!..

Идя домой, Вася не вынимал руку из кармана, с удовольствием перебирая там деньги. Вот и еще добавится в кошелек! Хоть и продешевил он, но все-таки деньги — вот они, в кармане! Позвякивают! Конечно, малышам продавать выгоднее, да попробуй потом получи с них долг! Это — народ безденежный, бедный, а Семафор с Фунтиком — люди деловые, солидные торговцы, у них денег полно!

Теперь, когда главное дело сделано, можно и на воскресник пойти, чтоб Толик не обижался!..

Однако на воскресник попасть Васе не удалось по многим уважительным причинам…

Он честно торопился и даже сел в автобус, чтобы поскорее добраться. В бытность свою примерным пионером Вася всегда ездил с билетом, а последнее время для экономии больше ходил пешком. Сейчас Васе стало жалко пятачка: полтора рубля — сумма круглая, а если отдать пятачок, останется рубль сорок пять, а это, как ни говори, все-таки не полтора рубля!.. Да и кондукторша, сидя на своем креслице, не надоедала криками «Кто еще не брал билет?», а, положив на руку подбородок, глядела в окошко. Поэтому Вася, прячась за пассажирами, незаметно прошел вперед и сел на детское место с таким видом, будто он давно уже едет и билет у него, само собой, взят.