Василий Голышкин - Красные следопыты (Повести и рассказы)

На следующий день Ленинская, главная улица зоны пионерского действия «Восток-1», ахнула, увидев в уличной фотогазете двор Соловейчиков. Она и не подозревала, что за голубым забором может быть такое. Нет, этого терпеть нельзя.

Соловейчику не расчет ссориться с уличной общественностью. Нельзя так нельзя. Пусть только убрать помогут... И он нехотя открывает ворота перед патрулем порядка зоны «Восток-1». Патруль свое дело знает. Грабли, лопаты в руки и — добро пожаловать «Крокодил», Неля Исаева, — ни соринки ни пылинки за голубым забором. Все вычистили, все убрали, смело ставь плюс.

Среди никому не нужных находок, вывезенных со двора Соловейчиков на городскую свалку, оказался потрепанный портфелишко с такими же потрепанными учебниками и тетрадями. «...Ученика 6-го класса 2-й зарецкой школы Вениамина Перовского», — было написано на одной из них. Перовский! Имя ничего не сказало Воронку. И не оно привлекло внимание председателя совета отряда гагаринцев. А дата — год и месяц, — которые он обнаружил в одной из тетрадей: «2 января 1942 года». Именно в этот день хозяин тетради писал сочинение на тему о том, кем он мечтает стать, когда вырастет. Интересно? Конечно. Но еще интереснее было то, что сочинялось это в годы войны, о которой Воронок знал только понаслышке... Тетради и книги, оказывается, почти фронтовые, потому что фронт в тот год проходил под стенами Зарецка... Кидаться такими портфелями не следовало, и Воронок передал его Жене Соболевой, заведующей краеведческим музеем зоны. Фамилию и имя Вениамина Перовского он, на всякий случай, запомнил, не подозревая, что очень скоро вновь услышит ее.

Зона «Восток-1» получила в конкурсе на лучший двор (а учитывалось все — от самодеятельности художественной до самодеятельности трудовой, не исключая образцового порядка) больше всего плюсов, и Воронок поехал в Артек.

До чего хорошо было в Артеке! Синее море, голубое небо, белые дворцы — палаты, похожие на плывущие по морю корабли... И настоящие корабли, айсберги-громадины, плывущие по морю в неведомый мир приключений... И пальмы на берегу, машущие им вслед фантастическими веерами...

До поездки в Артек Воронок любил сказки, но не верил в них. После Артека он поверил в сказки, потому что Артек, окруженный со всех сторон четырьмя стихиями — света, воздуха, зелени и воды, сам был сказкой.

Однажды артековцы собрались возле «костра приключений». Зажженный на берегу моря, он пылал в ночи, как Везувий, щедро разбрасывая на все, что ни попало, огненную лаву света.

Вокруг костра — бородатый, в ослепительной короне, с посохом-трезубцем в руках — похаживал грозный бог морей Нептун.

— Ребята! — закричал он вдруг таким громким голосом, как будто у него внутри был спрятан динамик. — К нам на «костер приключений» пожаловал Робинзон Крузо...

— Ур-ра-а! — И на костровую площадку обрушился веселый ливень аплодисментов.

И вот появился он, Робинзон Крузо, в белой козьей жакетке, козьих, до колен, штанах, босой. За ним, приплясывая под тяжестью огромного мешка, черный, как сама черноморская ночь, плелся верный слуга Пятница.

— Высыпай! — крикнул Робинзон Крузо, приблизившись к костру, и Пятница, развязав мешок, вытряхнул из него на площадку кучу... угольков.

— Кому углей? — девчоночьим голосом закричал он. — Отличных углей с необитаемого острова! Налетай, расхватывай!...

— Не сметь! — грозно прикрикнул на ребят Нептун. — Уголек на память получит только тот, кто расскажет интересную историю.

Вот тут, на «костре приключений», Воронок и услышал вторично фамилию Вениамина Перовского. О нем рассказали красные следопыты Ленинграда. Вениамин был сыном моряка. Когда фашисты подошли к городу, его вместе с матерью эвакуировали в тыл. Куда? Ленинградцы не знают. Мать Вениамина умерла, а больше спросить было не у кого.

В тылу Вениамин учился в школе. А потом убежал на фронт к отцу. Он погиб, как герой, вместе с отцом, прикрывая отход моряков. Об этом красным следопытам рассказал десантник из отряда, которым командовал отец Вениамина. Еще он рассказал, что Вениамин, пробираясь на Волгу, под Сталинград, где сражался отец, попал к партизанам и был у них разведчиком.

Воронок задумался. Вениамин Перовский... Не тот ли это Вениамин, чей портфель он нашел во дворе Соловейчиков? На всякий случай, спросил, не знают ли ленинградские следопыты, где партизанил Вениамин?

Оказалось, знают: в Зарецких лесах.

Воронок не выдержал и рассказал им о своей находке.

Всю ночь мела метель, и утром Зарецк проснулся по пояс в снегу.

Снегопад, да еще под воскресенье, самое, самое веселое бедствие, о каком только можно мечтать в детстве.

Воронок, в трусах, без майки, отложил гантели и посмотрел в окошко. Видимость в окошке равнялась нулю. А он-то старался, натер с вечера стекло лыжной мазью. Сказали, предохранит от замерзания... Затянуло ледком, как лунку в проруби. Гляди не гляди, все равно ничего не увидишь. А разглядеть надо. Часы вот-вот пробьют восемь.

Воронок достал из кармана штанов пятак, подышал на него, а потом раз-другой приложил, как печать, к оконному стеклу. И стекло прозрело на два глаза.

Воронок смахнул со лба рыжую чуприну, чтобы не мешала, и посмотрел на улицу.

Часы, зашипев, как рассерженная гусыня, пробили восемь. В ту же минуту горн пропел улице «подъем флага». И флаг (Воронок отлично видел это со своего НП), вскарабкавшись по мачте, забил над улицей крылом, как летящая птица.

Жизнь в зоне «Восток-1» началась.

Дверь распахнулась, и в дом, дыша морозным паром, ввалился веселый толстяк Мишка Онуфриев, вожатый третьего звена. Воронок, успевший одеться, подтянулся: Мишка-толстый пришел с рапортом.

— Происшествий нет? — спросил Воронок.

— Нет, — сочувственно пожал плечами Мишка-толстый, сожалея, что не может порадовать председателя ничем из ряда вон выходящим.

— Вахтенный журнал?

— Вот, — Мишка-толстый протянул Воронку тетрадь в кожаных корочках.

Звенья дежурили в зоне понедельно и по очереди вели вахтенный журнал, занося в него все происшествия.

Воронок полистал страницы.

«24 декабря, понедельник. Заступили на вахту. Никаких происшествий. Вожатый вахтенного звена Онуфриев М.».

«26 декабря, среда. Человек за бортом. Вчера, плавая по ботанике, Ибряев Костя получил двойку и очутился за бортом челна успевающих. Вахтенное звено организовало спасение «утопающего», и с нашей помощью Ибряеву Косте удалось выплыть на поверхность: ответить сегодня по ботанике на тройку. Вожатый вахтенного звена Онуфриев М.».

«29 декабря, суббота. Письмо из Ленинграда. Красные следопыты запрашивают о Вениамине Перовском. Отвечено: «Узнать, в каком партизанском отряде воевал Вениамин, пока не удалось». Вожатый вахтенного звена Онуфриев М.».