Анна Овчинникова - Сламона

Разбуди посреди ночи любого парня из сиротского дома и спроси: «Кем ты хочешь стать — королем или Домашним?» — наверняка даже самый глупый и самый жадный из них не ответил бы, что хочет стать королем…

А если случалось невероятное чудо и кого-нибудь из сиротского дома усыновляли, разговоров об этом хватало на полгода, а слез и зависти — на целый год!

Зато никогда, ни разу не случалось такого, чтобы какого-нибудь мальчишку захотели усыновить, а он взял бы да отказался… Даже распоследний идиот не стал бы отказываться от самой большой удачи, какая может выпасть человеку в жизни, потому что даже распоследнему идиоту ясно: второй такой удачи уже не выпадет НИКОГДА!

Золотисто-зеленый дракон пролетел над берегом к морю, подняв крыльями небольшой песчаный самум.

Дэви прикрыл глаза ладонью от летящего в них песка и услышал, как в бухте заголосили ребята, прося старину Даркина опуститься и покатать их над морем. Но, выглянув из-под руки, Дэви увидел, что Даркин уже на полпути к Поющим Скалам — на остров Русалок накатывала осень, драконы стали угрюмыми и озабоченными, им сейчас было не до игр с русалочьей мелюзгой.

— Ты все сделал правильно, Дэви, — сплюнув песок, убежденно проговорил Рон. — Кто знает, сколько тебе еще придется прожить в Пределе? А вдруг ты избавишься от Тройного Заклятья только через пять или десять лет? А вдруг в следующий раз слово «сламона» скажет кто-нибудь похуже твоей тетки? Какой-нибудь садист, преступник, маньяк? Конечно, будет лучше, если ты проживешь эти годы с ней. К тому же… вон, даже Задохлика Тяпу усыновили, а чем ты хуже его?

— Издеваешься?

— И не думаю! Да перестань ты вздыхать, Дэви, у меня от твоих вздохов шрамы ноют! Честно говоря, я вообще не понимаю, из-за чего ты так дергаешься? Из-за того, что тебя хочет усыновить не кто-нибудь, а твоя тетка? Так ведь раз у нее теперь новая память, значит, она уже не прежняя стерва, а совсем другая женщина. Может, она стала такой же милой и доброй, как твоя крестная, фея Амина…

Дэви пристально посмотрел на Рона — но нет, принц светлых эльфов и не думал издеваться, он и вправду говорил всерьез! Тогда почему же его слова звучали, как издевательство?

— И потом, кто бы тебя ни усыновил в Пределе, здесь все останется по-прежнему! — ткнув Дэви кулаком в плечо, заверил Рон. — Остров Русалок не провалится в море, Ассагардон никуда не исчезнет, утопшие негодяи не воскреснут и здесь начнется новая большая смута!

— Дэ-эви! Ро-он! Обеда-ать! — донесся от моря крик русалки Яниссы.

— И никто не будет тебя меньше любить, — вскочив и проворно натягивая джинсы, продолжал Рон. — Ни твоя мама, ни крестные, ни ребята, ни Теварец…

— Теварец! — Дэви снова ткнулся лбом в колени и обхватил голову руками. — Представляю, что он скажет, когда узнает… Рон, только ничего никому не говори, ладно? Лучше уж я сам…

— Не скажу, будь спокоен! Но Теварец, наверное, и так все знает. Есть у него такая привычка — узнавать обо всем, не вылезая из маяка… Так когда мы отправимся ловить акул, Дэви?

— Завтра. Да, сегодня я уже не успею, а завтра с утра мы отправимся к Китовой Скале и малость подергаем этих милашек за хвосты!

Но Дэви появился снова на Острове Русалок только через два дня.

За это время лето на Иннэрмале успело кончиться и наступила осень — с резким холодным ветром, с низкими серо-черными тучами и с густой сеткой дождя над Снежными Горами.

Яхта «Дельфин» подпрыгивала на волнах, светясь иллюминаторами двух кают, но еще ярче сияли хрустальные окна-стены «Лучезарного», соединенного с «Дельфином» коротким абордажным мостиком.

Когда Дэви вошел в каюту «Лучезарного», Рон лежал на мохнатой коричневой шкуре крокки и что-то писал в вахтенном журнале. При виде Дэви бывший заморок выронил ручку и с радостным воплем вскочил.

— Охэй, наконец-то! — взвыл он. — Явился! Где ты пропадал? Тут без тебя были такие дела!

Дэви молча стащил мокрый схорт и не глядя швырнул его в угол.

— Двинем к Китовой Скале? — присматриваясь к нему, чуть тише сказал Рон. — Я раздобыл парочку чудесных гарпунных ружей…

— К Скале так к Скале, — ответил Дэви, сбрасывая сапоги. — Хоть к кракену в зубы, мне все равно…

— Та-ак, похоже, акулы сегодня могут жить спокойно… — протянул Рон. — Ладно, тогда отпущу нашу яхту в свободный полет, она совсем застоялась, бедняжка!

Он скрылся в рубке, и почти сразу «Лучезарный» плавно поднялся в воздух.

Когда Рон вернулся в каюту, по хрустальным стенам барабанил дождь, Иннэрмал успел скрыться из виду, а Дэви сидел на полу с вахтенным журналом в руках.

— Ты, я вижу, без меня не скучал! — подняв глаза на Рона, свирепо сказал Дэви. — Разве мы не договорились, что ты в одиночку не будешь…

— Э, нет, мы договаривались только, что я не буду ловить в одиночку акул! — живо возразил Рон, усаживаясь напротив. — Я их без тебя и не ловил. А насчет крокк уговора не было. И вообще — какого черта, старик? Пока ты прохлаждался в Пределе, здесь творились такие дела, не мог же я все это время загорать на бережку!

— Это какие такие дела?

— Ну, например, Корвин собрал большой отряд истребителей крокк, и если бы я не поторопился, я бы остался без добычи. А теперь — смотри, какой у нас теперь новый коврик!

Дэви перестал сверлить Рона взглядом, погладил густой жесткий мех, дернул чудовищный коготь на конце одной из восьми лап и проворчал:

— Ладно, проехали… Рон, скажи… Когда ты гонялся по Ассагардону за этим ковриком, ты случайно не заглядывал в маяк?

— А как же, конечно, заглядывал! Мы все там отдыхали после охоты. Знаешь, торни навели в маяке полный блеск, и стены там вымахали уже на шесть метров! Теварец хочет полностью восстановить маяк и снова зажечь на нем огонь, корабли вот-вот начнут заходить в Лунную Гавань — как же городу баз маяка?

— Рад слышать, только я не об этом!

— Да знаю я, о чем ты — но я ничего никому не говорил, клянусь Тэннисолем, ни единого словечка! Понятия не имею, откуда они узнали…

— Значит, все уже знают?! И… И что сказал Теварец?

— Ну-у, когда мы все сидели у его камина — Лис, Корвин, Хон-Хельдар, Хорстин, еще много народу — все начали ко мне приставать, скоро ли вернется Маг Стрелы? Знаешь, старик, ты всем срываешь грандиозный Праздник Конца Большой Смуты. Нельзя же праздновать такое без спасителя Запределья…

— От спасителя слышу! И если ты не перестанешь болтать чепуху, одним спасителем станет меньше, клянусь!

— Да, так вот, я ответил, что понятия не имею, когда ты вернешься из Предела. А Теварец тогда хмыкнул и сказал: «Оставьте, Магу Стрелы сейчас не до нас, он изо всех сил старается быть счастливым, а это такой тяжелый труд!»

— Он так сказал?