Анна Овчинникова - Сламона

Джон подобрал полиэтиленовый пакет и дрожащими руками протянул разгневанной тете, боясь даже на секунду поднять на нее глаза…

Госпожа Доррис взяла контрабандный сверток, заглянула внутрь — и… Боже мой, чего там только не было! И исписанные тетрадки, и какая-то жуткая акварельная мазня, и фломастерные рисунки, и даже камень с дыркой, нанизанный на веревочку!

— Что все это значит, Джон? — ужасным голосом спросила госпожа Доррис (мальчишка переступил с ноги на ногу и еще ниже опустил голову). — Я задала тебе вопрос! ЧТО ЭТО ТАКОЕ?!

Племянник застыл перед ней в оцепенелом молчании, и госпоже Доррис волей-неволей пришлось засунуть руку внутрь полиэтиленового пакета и достать одну из бумажек.

— «Портрет моих крестных», — вслух прочитала она надпись под рисунком. — Что-о-о?!

Сунула рисунок обратно в пакет и начала доставать бумажки одну за другой, громко читая накарябанные на них каракули и не обращая внимания на удивленные взгляды редких прохожих и на то, что Джон при каждой ее декламации вздрагивает, будто в него тычут ножом.

— «Карта Острова Русалок»… «Драконье го-ро-дище»… Что такое?! «Битва с кроккой»… «Заклинания Хер»… Что-о-о?! «Хер-ви»… «Шабаш на Горе Дьявола»… У меня просто нет слов!!! «Портрет моей мамы» — господи боже мой!!! Да ты совсем рехнулся, похоже!!! ДЖОН! В последний раз спрашиваю: ЧТО — ЭТО — ТАКОЕ?!

Она потрясла пакетом перед носом племянника, но с тем же успехом она могла бы задавать вопросы афишной тумбе — Джон даже не соизволил поднять головы, и госпожа Доррис с трудом удержалась, чтобы не огреть его по уху контрабандным пакетом.

Сделав несколько глубоких выдохов и вдохов, она все же овладела собой настолько, что смогла заговорить почти спокойным тоном. Слава богу, она точно знала, какие слова могли развязать язык несносному паршивцу!

— Очень хорошо, Джон, — громко сказала она. — Раз ты даже не желаешь со мной разговаривать, думаю, самым правильным будет пойти и сдать обратно твой билет!

Как и ожидала госпожа Доррис, последняя фраза подействовала на Джона сильнее оплеухи. Он вздрогнул, вскинул на нее глаза и умоляюще выпалил:

— Теть Магда, я больше не буду!

— Это я уже слышала много раз! И теперь знаю, какова цена твоим обещаниям!

Джон затоптался, засопел, зашевелил губами, но больше не выдавил ни слова — так что в конце концов госпоже Доррис пришлось подхлестнуть его вопросом:

— Ты еще что-то хочешь мне сказать?

Паршивец топтался и сопел еще целую вечность, прежде чем наконец промямлил:

— Я… Это… Я так играл…

— Играл?! Вот этот кошмар ты называешь игрой?! — госпожа Доррис швырнула пакет племяннику — тот едва успел подхватить свое отвратительное сокровище.

— «Шабаш на Горе Дьявола» — да как только у тебя рука не отсохла, когда ты карябал эти слова! Не говоря уж о о том, чтобы изобразить родную мать с отвратительным зеленым хвостом… При всех ее недостатках… Это… Это!!. Где ты такого нахватался, господи боже?! И объясни мне, наконец, почему ты тащил эту гадость тайком, чуть ли не запихав ее в штаны?!

Джон быстро заморгал, сглотнул и снова уронил голову ниже плеч.

— Я больше не буду… — чуть слышно прошептал он — и по его прерывистому сопению госпожа Доррис поняла, что мальчишка готов разразиться большим ревом.

Только рева ей сейчас не хватало! А где потом прикажете приводить зареванное страшилище в порядок — в поездном туалете?! Ладно, негодяй, придется отложить серьезный разговор, но даже не надейся, что тебе все это сойдет с рук!

— Мне стыдно за тебя, Джон! — отчеканила госпожа Доррис. — Очень стыдно! Мы с тобой еще поговорим о твоем ужасном поведении — и обо всем остальном. А теперь выкинь эту гадость в урну, да побыстрей, поезд нас ждать не будет!

Госпожа Доррис не сомневалась, что при ее последних словах Джон подпрыгнет от восторга и со всех ног бросится выполнять приказание смилостивившейся тети — скорее, пока она не передумала его забирать!

Но она угадала лишь отчасти.

Джон и вправду бегом рванул к урне на углу, выкинул в нее пакет… Но вместо того, чтобы так же быстро вернуться, почему-то застыл рядом с урной, как чучело в безветренную погоду.

— Джон, что ты встал?! Немедленно иди сюда! Ты хочешь загнать меня в гроб, несносный ребенок?.

«Это не я, это Тройное Заклятье! Я должен ее слушаться, раз она сказала волшебное слово „сламона“! Я не могу не выполнить то, что она велит…»

Но Рон ничего не ответил на эти торопливые отчаяные объяснения. Он молча сунул руки в карманы, повернулся к Дэви спиной и медленно пошел прочь.

— Рон, куда ты?! Ты же мне обещал!..

Принц светлых эльфов даже не обернулся на этот умоляющий вскрик, и скоро его огненная шевелюра скрылась за углом дома.

— ДА ТЫ СОВСЕМ РАСПУСТИЛСЯ, ДЖОН!!

Вопль госпожи Доррис раздался прямо над головой Мильна, и тот с трудом удержался, чтобы не зажать уши руками.

— Это уже выходит за всякие рамки — я что же, должна бегать за тобой по всему городу?! И изволь смотреть мне в глаза, когда я с тобой разговариваю!

Согнутый палец подцепил его подбородок и резко вздернул его голову вверх.

— Так и будешь молчать?! Не выводи меня из терпения! Отвечай немедленно, Джон Доррис! ТЫ ЧТО, НЕМОЙ?!

Мильн шарахнулся назад, острый ноготь больно пробороздил его подбородок.

— Я НЕ ТВОЙ! — выкрикнул он в разгневанное лицо Черной Королевы, даже не успев понять, что отвечает.

— Ах, ты, паршивец!..

Даже Люк Синджон никогда себе такого не позволял! — и госпожа Доррис звонко, наотмашь, ударила обнаглевшего племянника по щеке…

То, что случилось потом, застало ее врасплох, как автомобильная катастрофа.

Голова Джона мотнулась, из глаз брызнули слезы — и он истошно заорал на всю площадь:

— Я не твой, не твой, не твой! Поняла?! Дура!!!

Госпожа Доррис испуганно отшатнулась от спятившего мальчишки, а Джон выхватил пакет из урны и сломя голову бросился бежать через площадь, словно за ним по пятам гнались голодные волки.

Вот и все, дальше бежать было некуда.

Позади остался весь Мурленбург, позади остался бетонный забор, в дыру в котором он только что пролез, — а впереди был только грохочущий мимо заброшенной старой платформы поезд.

Вагон за вагоном, вагон за вагоном скорый мчался из Мурленбурга в Шек, и в одном из этих вагонов ехала госпожа Доррис, на чем свет стоит ругая своего полоумного племянника…

Вот так и выглядит Край Света.