Герцель Новогрудский - Пещера Батикава

— Обратно картина, — насмешливо хмыкнул дядя Митя. — Михей-плотник насосался. Хоть бы день дал себе передых. А ты говоришь — оптика…

Землемер снова промолчал и отвел бинокль влево.

В стеклах возник поросший деревьями откос, — тот самый, знакомый нам откос, с пещерой у подножия и с полянкой рядом. Ни пещеры, ни полянки с этой стороны пруда видно не было, но высокие стройные стебли кукурузы проглядывали сквозь заросли достаточно отчетливо.

Землемер заволновался, протер бинокль аккуратно сложенным свежим платочком и, подкрутив стекла, снова стал пристально всматриваться в дикие заросли, на темном фоне которых светилась зелень кукурузных стеблей.

— Славная кукуруза, — одобрил дядя Митя. — Можно сказать, гвардейская.

— Для человека понимающего не славная, а подозрительная, — сказал землемер. — Откуда она взялась, известно?

— Посеяли, — сказал дядя Митя.

— То-то и есть, что посеяли. А кто? Зачем? С какой целью?

Вопросы показались дяде Мите пустыми.

— С целью есть или курям скормить, — пояснил он.

Землемер возбужденно вскочил.

— Ничего-то вы, извините меня, Дмитрий Устинович, не понимаете. Посажена кукуруза с целью спекуляции — раз, с целью использования государственной земли под незаконные самовольные посевы — два и с целью укрытия от налогового обложения — три. Тут дело знаете чем пахнет? Ого-го! — Землемерский палец многозначительно помаячил перед носом дяди Мити.

Старик покачал головой, хотел что-то сказать, но землемер, не слушая его, рывком подхватил велосипед, оседлал и, сильно нажимая на педали, покатил от пруда в станицу.

Землемер катил по дороге и думал о том, как удачно все получилось. Не заговорил бы со старым заготовителем вторичного сырья, не подсел бы к нему, не взглянул бы случайно в бинокль на левый лесной берег, — ничего бы такого не заметил. А тут пожалуйста — серьезное дело: нарушение закона, самовольный захват земли, самовольный посев… Не только в районе, в краевом центре заметят. Заметят и поинтересуются: кто раскрыл? Он. Кого поблагодарят? Его. О ком упомянут в газете? О нем.

Впрочем, чего там упоминать. Сам придет в редакцию, сам напишет. Так будет еще лучше.

Только не тянуть. Ни в коем случае не разводить канитель. Сегодня же надо наведаться в лес, вымерить участок, осмотреть все как следует, словом, взять на карандашик.

Как сказал, так и сделал. Под вечер Леша, Валька и Пятитонка возвращались с полянки домой и встретили на дороге человека с усиками. Он торопливо шагал в сторону леса, через плечо был перекинут громадный деревянный несдвигающийся землемерный циркуль. Такой циркуль раз повернул — два метра отмерены, еще раз — еще два метра. Ходи и вымеряй. Лучше всякой рулетки.

Ребята с интересом рассматривали приближающийся циркуль, а Леша, поравнявшись с его обладателем, вежливо поздоровался.

Завитая голова землемера дернулась. Наверно, это должно было означать ответное приветствие.

Через минуту мальчики забыли о землемере. Если бы они знали, куда он спешит!

А человек с усиками, естественно, не обратил никакого внимания на мальчишек. Если бы он только знал, что лицом к лицу столкнулся сейчас с теми самыми виновниками самовольного захвата земли в лесу, из-за которых он потерял покой!

Так и разошлись.

Примерно в те самые минуты, когда три друга, усталые и грязные, подходили к самому близкому на их пути Пятитонкиному дому, землемер, тяжело Дыша, взобрался по крутому подъему на полянку и, притаившись, осторожно выглянул.

Никого.

Тогда, опустив циркуль на землю и переставляя его с одной тонкой деревянной ноги на другую, землемер стал измерять кукурузный участок в лесу.

Вымерил одну сторону, записал, вымерил другую — записал, третья и четвертая стороны тоже были измерены и записаны.

Затем наступила очередь кукурузных стеблей. Землемер подсчитал, сколько их приходится в рядке и на сколько рядков разделен участок.

После этого человек с усиками приставил одну ножку циркуля к основанию кукурузного стебля, а другую, описав круг, поднял к верхушке растения. Двухметровый циркуль не достал до верха. Кукуруза была выше.

Землемер удивился, снизу вверх посмотрел на стройный зеленый стебель и снова взялся за блокнот. Ко многим цифрам прибавилась еще одна.

После этого, вскинув циркуль на плечо и бодро насвистывая, человек с усиками стал спускаться вниз.

Вечером он долго сидел на застекленной терраске и под равномерное жужжание электрического вентилятора старательно что-то писал.

Вечером же отнес написанное в районное отделение милиции.

Утром гладковыбритый, с лукавыми смешинками в серых глазах милицейский капитан прочитал землемерово сочинение.

Прочитал, задумался и нажал на кнопку звонка.

Вошла секретарша.

— Машенька, — сказал начальник, — разыщите мне Еськина.

Через несколько минут в дверь деликатно постучали.

— Войдите! — крикнул капитан.

Отчетливо печатая шаги, милиционер Еськин вошел в кабинет, вытянулся, — руки по швам.

— По вашему приказанию, товарищ начальник…

Был Еськин немолод, медлителен, мешковат.

Капитан взглянул на него.

— Хочу поручить вам расследование, товарищ Еськин. По заявлению землемера Шеина. Знаете такого?

Еськин переступил с ноги на ногу.

— Горишинский зять который? С Зуевки? Знаком.

— Вот пишет этот зять, — продолжал капитан, — что им установлен факт незаконного захвата государственной земли и самовольного посева кукурузы с целью наживы. Но виновных назвать не может. Задача, мол, милиции расследовать и дать делу ход.

— Расследовать… — недовольно прогудел Еськин. — Если с целью наживы, ясно — спекуляция. Чего же расследовать? Протокол составить — и всех делов.

Капитан предостерегающе поднял палец.

— Нет, насчет ясности вы пока воздержитесь. Протоколом кончают, а не начинают. Сначала выясните, разберитесь, потом делайте выводы. Понятно?

— Понятно.

— Значит, исполняйте.

Земля жадно пила влагу.

Вода поступала с гребня откоса на полянку по шлангу. Шланг был в руках Леши. Леша направлял струю к корням кукурузы. До чего же ей приятно! Каждый лист чувствует влагу, трепещет, напрягается, оживает на глазах.

А было худо. Леша уже думал, что пропадет древняя культура. Она ведь не привыкла к засухе. В доисторические времена всюду ведь было куда больше воды, чем сейчас. Влажный климат, испарения, болота…

И вдруг — сушь и сушь. Солнце палит, земля потрескалась, прямо Сахара какая-то или пустыня Гоби.

Ну конечно, кукуруза не выдержала. Листья стали свертываться в трубочку, на кончиках появилась желтизна, желтеть начала и обертка початков.