Януш Корчак - Матиуш на необитаемом острове

На следующий день он должен был плыть на маяк, у него был назначен урок. После обеда он хотел пойти на свое кладбище, но начался ветер и задержал его до самого вечера. А потом Матиуш уже не мог вспомнить, в которой из четырех могил похоронена канарейка, и на всех поставил маленькие кресты. Сделал ограду из камушков.

Могилки были маленькие, как для четырех птичек, но ведь, если смотреть издалека, все кажется маленьким, а могилы его родителей так далеко.

Теперь еще больше полюбил Матиуш гору над морем. Здесь было его кладбище, здесь он играл на скрипке и здесь молился. Здесь проводил долгие часы в раздумьи об одинокой башне и старом отшельнике.

А часто Матиуш не думал ни о чем, только чувствовал, что происходит что-то хорошее, что это кладбище, живые канарейки на дереве, скрипка, одинокая башня, Аля и Але, море и Клю-Клю, и звезды — что все это вместе и есть Матиуш, и небо, и земля. В такие минуты он был близко от своей столицы, видел, знал и понимал всё. И так на душе у него было тихо, и грустно, и приятно, что он уже знает так много. Знает, что черные короли ведут с белыми войну, знает, что страна ждет его возвращения, что грустный король снова поссорился с молодым королем, и еще знает, что новая стража, которая приедет сюда, обидит его очень, и ему будет хуже, чем теперь, о, гораздо хуже. Матиуша ждет еще много испытаний. И смерть. Матиуш не женится на Клю-Клю.

И не из газет, не из книг знает Матиуш все это. Но откуда же? Кто надоумил его? Немного кладбище, немного одинокая башня, немного сам себя, а больше всего Бог.

И он понимает, что не нужно драться черным с белыми, и не спешит в страну, где ждут его возвращенья, и не жалеет, что просил дать новую стражу, которая принесет ему столько огорчений. И не боится смерти.

Он спокоен и, пожалуй, счастлив. Он не думает ни о чем.

На Фуфайке ему тоже было все равно, что с ним будет, и он решил уехать на необитаемый остров. Но тогда Матиуш испытывал острую боль, как будто его ранили — в нем все бушевало. А теперь наступил покой. Не знает Матиуш, какая она, эта мысль-королева, но знает, что она есть, так как пчелы его духа спокойны и веселы.

Вот почему забыл Матиуш о написанном им сорок третьем прошении в Совет Пяти. Нет, даже не то что забыл, а не ждет и не интересуется. А ведь людям интересно все неизвестное.

Матиуш не собирался делать сюрприз Валенты и остальной страже, а просто решил ничего им не говорить, — зачем? Скоро они всё узнают.

Но он был рад, когда пришел корабль, и страже объявили, что все они возвращаются домой. Теперь только он понял, как они тосковали. Всегда спокойный Валенты перевернул чайник с горячей водой, разбил фарфоровую фигурку, которая стояла на столе у Матиуша, и потерял ключ от кладовой, так что обед опоздал на час. То же самое было с другими; они бегали, что-то паковали, точно у них не хватит на это времени. А ведь известно, что всё солдатское добро — сундучок, миска да ложка. Они суетились так от радости.

В пять часов пополудни Дормеско прислал ординарца:

— Ваше королевское величество, не изволите ли дать полковнику Дормеско аудиенцию?

Дормеско вошел выпрямившись, в мундире (до этого всегда ходил в халате). К чему бы это?

— Явился отдать вашему величеству прощальный рапорт.

— Значит, и вы меня покидаете?

— Вот приказ.

И он подал Матиушу бумагу, продолжая стоять навытяжку.

Матиуш прочитал, взглянул на пустую клетку канарейки, и его охватило такое чувство, как будто там, на горе, над морем выросла еще одна могила.

Добрый, благородный Дормеско! Он соглашался со всеми желаниями Матиуша, всегда все подписывал.

Что-то будет теперь?

Командование стражей принял уланский ротмистр маркиз Амари. Этот молодой, красивый, энергичный офицер был сослан на остров в наказание: за одну ночь он три раза дрался на дуэли, и к тому же оскорбил генерала. Он привез с собой двух взрослых писарей, ординарца и десять подростков на смену прежней страже. Его рапорт гласил:

Согласно желанию Вашего Королевского Величества, для личной охраны прибыло десять подростков. Комендантом острова по приказу Совета Пяти назначаюсь я.

Матиуш подписал: Читал .

Все изменилось сразу. Подростки заняли комнату рядом с Матиушем. Амари занял домик, где раньше жила стража. Из гарнизонной канцелярии Матиушу ежедневно посылалось по несколько разных бумаг. Это были циркуляры, всевозможные приказы и уведомления, и все это Матиуш должен был читать и подписывать. Его будили среди ночи, находили в лесу.

— Бумага командования к вашему величеству.

Матиуш два дня терпеливо все подписывал, но на третий вызвал ротмистра к себе.

Тот явился сразу же, не приветствуя Матиуша, первый сел на стул и закурил.

— Господин ротмистр, — сказал Матиуш, раздраженный его фамильярностью, — я вызвал вас официально.

— В таком случае я приду позже, когда ваше величество наденет военный мундир.

И уже собирался выйти. Матиушу кровь бросилась в голову.

— Мундир я не надену, — сказал он сдавленным от возмущения голосом, — и заявляю, что ваших бумаг ни читать, ни подписывать больше не буду. Я не узник и в вашей опеке не нуждаюсь. Полковник Дормеско…

— Полковник Дормеско уехал, — сухо прервал его Амари. — Полковник Дормеско не только не оставил никаких бумаг и счетов, но не подумал даже составить план острова. Полковник Дормеско не мог ответить на вопрос, действительно ли этот необитаемый остров необитаем. Полковник Дормеско не выполнил ни одной обязанности своей службы. Соответствующий протокол уже готов и будет выслан. Все приказы вашего величества, если они не идут вразрез с инструкциями, будут выполняться, спорные вопросы будем посылать на решение Совета Пяти. Вашему величеству предоставлено право жаловаться в Совет Пяти, Полковник Дормеско мне не указ. Честь имею!

Матиуш остался один. В соседней комнате послышался приглушенный смех.

«Надо мной смеются… — подумал Матиуш. — Ну, хорошо».

Амари каждый час продолжал присылать бумаги на подпись. Матиуш отсылал их обратно, не читая. Каждое утро и каждый вечер являлся Амари с вопросом: «Как здоровье вашего величества?»

Матиуш не отвечал.

Амари приказывает явиться страже на учения. Посылает к Матиушу ординарца:

— Ваше королевское величество соизволит присутствовать на учениях?

Матиуш отвечает коротко:

— Нет!

Так продолжалось пять дней, до прибытия корабля. На этот раз приехали разные мастера: будут перестраивать дом, занимаемый ротмистром.

В лесу раздался стук топора. Рубят, пилят — ротмистр строит крыльцо перед домом, беседку, еще какое-то строение. Люди суетятся, Амари бранится, клянет их — шум, крик, беготня — покой Матиуша нарушен.