Ганс Краузе - Али-баба и Куриная Фея

Стук лопаты вывел преподавателя из задумчивости.

Ещё! Ещё! Феликс копал как одержимый. С него, как с борца на ринге в жаркий день, уже сошло семь потов. Сейчас он собрал последние силы. Но вот наступил желанный миг — взгляд воспитателя обратился на него. «Дело выиграно! — ликует он. — Сейчас он меня похвалит и поставит в пример всем остальным. Ага! Он уже идёт ко мне. Наконец-то! Наконец-то!»

— Дорогой мой! Что с тобой, мальчик? — спрашивает Бауман, качая головой. — Наверно, у тебя плохое настроение и ты срываешь зло на лопате. Так нельзя! Работай разумно.

Кабулке поражён. Перед глазами у него танцуют чёрные точки, земля колеблется под ногами.

Бауман подзывает к себе учеников:

— Посмотрите-ка на этого парня. Мы работаем всего час, а он уже совсем выдохся. Это бессмысленно. Надо равномерно расходовать силы, без рывков, в спокойном темпе, только так можно добиться хороших результатов. Мы пришли сюда не затем, чтобы ставить рекорды, а затем, чтобы добросовестно выполнить свои дневные нормы. Ведь вы пока ещё только учитесь. Ни один разумный человек не будет требовать, чтобы вы перенапрягались и работали быстрее взрослых. Для этого у вас недостаточно опыта. На свете и без вас хватает людей, которые любят пускать пыль в глаза. Надо привыкать к честной и добросовестной работе. Ну, а теперь можете снова браться за дело.

Юноши и девушки расходятся по местам. Заноза подмигивает Ренате:

— Молодец Бауман! Правда?

Рената машет своим пёстрым платком.

— Не мешало бы это послушать Давай-давай. Он бы лопнул от злости.

— Ах, этот?.. — Заноза нагнулся на ходу, чтобы подобрать картофелину. — Для Кнорца мы были до сих пор пятой спицей в колеснице, но теперь дело пойдёт иначе.

Ребята продолжали засыпать овощехранилище землёй. Размеренно постукивали лопаты. Макки проверил, много ли они набросали земли.

— Маловато. Давайте поработаем ещё немножко, а не то картошка замёрзнет, — посоветовала Рената.

Куниберт Мальке совсем приуныл. Вот уже пять минут, как он бессмысленно смотрит в одну точку. Ему трудно даже пошевельнуться. Какая ужасная работа! У него болят все мышцы. Ручка лопаты так тверда, что от неё горят ладони. Разве это можно выдержать? Куниберту стало жаль себя. Время шло, а он всё ещё не работал.

Факир кинул в мечтателя гнилой картошкой:

— Эй, Профессор, твоя лопата уже пустила корни! Принимайся за дело, а то ты не управишься и до ночи.

Куниберт Мальке с убитым видом взялся за лопату. Но нельзя сказать, что работа у него спорилась.

— Давай я тебе помогу, отдохни, — сказал Бауман, беря у него лопату и делая знак, чтобы он отошёл в сторону.

Воспитатель хотел согреться. Лопата его глубоко входила в землю. Бауман работал быстро и споро. Свеженабросанная земля словно тёплым одеялом укутывала картофель. От работы Бауману стало жарко. Он посмотрел на Куниберта.

— Тебе трудно работать в поле, не так ли? — спросил он. — Надо больше каши есть. Скажи, как ты попал сюда, в деревню?

Куниберт не ответил.

— Ты сам деревенский? Пошёл сюда учиться по собственному желанию?

— Я? Нет!.. Соб-ст-вен-но говоря, я хотел стать портным, — нерешительно произнёс Куниберт, растягивая каждое слово.

— Портным? — Вальтер Бауман от удивления опустил лопату. — Ну, дорогой мой, тогда ты ошибся адресом. У нас в интернате осваиваются многие профессии — ты можешь, например, стать полеводом или животноводом, зоотехником или садовником, — но портным… нет, это не выйдет! — Бауман сдвинул на затылок свою синюю лыжную шапочку. — Парень, парень, кто же тебя сюда направил? — спросил он, снова принимаясь сгребать землю.

Куниберт, стоя рядом с ним и глядя на него сквозь толстые стёкла очков, начал рассказывать:

— Мы с матерью пошли на биржу труда. Я хотел стать по-рт-ны-им, но сво-бод-ных мест в по-ртно-вск-ой школе не было. «Мы те-бя уст-ро-им иначе», — сказала мне женщина на бирже труда. И она послала меня в Катербург, в народное имение.

— А тебе здесь нравится?

— Мне? Нет! Ведь я же хо-тел стать по-рт-ны-им. Но женщина сказала, что это ничего не значит, каждый может работать в деревне.

— Вот это новость! — Бауман воткнул в землю лопату. — Наверно, эта тётка с биржи труда получила задание набрать молодёжь для сельскохозяйственных школ. Вот она и решила не утруждать себя. Но, дорогой мой, эта дама не имеет ни малейшего представления о сельском хозяйстве. Она думает, что стоит сунуть человеку в руки грабли, и он сразу станет крестьянином. Чистейшая чепуха! Сельское хозяйство — нелёгкая вещь. Чтобы стать хорошим полеводом или животноводом, надо иметь голову на плечах — чтобы учиться, сильные руки — чтобы работать, и преданное сердце чтобы любить своё дело. Иначе ничего не выйдет, понимаешь? Но ты лучше скажи мне сам, нравится ли тебе у нас.

Куниберт судорожно глотнул слюну:

— Я н-не зна-аю, — промолвил он робко.

— Знать-то ты знаешь, не притворяйся. Ты можешь спокойно сказать всю правду.

— Я лучше бы хо-те-ел учиться на порт-но-го, — тихо признался Куниберт Мальке.

От работы ученикам стало жарко. Даже ветра они больше не замечали. Ребята сняли куртки, девушки — платки. Работали они ровно — не слишком быстро и не слишком медленно. Факир заявил, что они трудятся «в одном темпе». Затем наступил обеденный перерыв. Ученики побежали в столовую и набросились на голубцы, которые им полагались к обеду, а потом снова вернулись к овощехранилищу.

Заноза поплевал на руки.

— Ну, граждане, скоро финиш.

Но до финиша было ещё далеко. На полный желудок работать стало трудней. Ребята с трудом раскачивались. Факир стал рассказывать анекдоты, но они были не новы и не остроумны.

Рената не любила плоских шуток. Не слушая Факира, она помогала Малышу, так как свой участок она уже сделала. К своему удивлению, Рената почти не устала. Конечно, дело было не в тех двух голубцах, которые она съела за обедом. Фрау Хушке так ловко упрятала в капустные листья мясо, что его с трудом можно было обнаружить.

— Знаешь, я поняла как важно равномерно распределять свои силы, — сказала Рената Малышу.

Гора земли над овощехранилищем всё росла. За час до ужина работа была уже закончена. Ребята покрыли, картофель толстым слоем земли, и теперь ему был не страшен любой мороз.

— Ну, вот мы и кончили! Здорово поработали! — хвастались младшие ребята.

— И всё же мы дураки, — возразил им Факир, опершись на лопату: — мы так поторопились, что теперь нам придётся засыпать ещё одну яму.

Вальтер Бауман кивком подозвал к себе учеников.

— Начинается! — заныл Факир. — А всё потому…