Хосе Мария Санчес-Сильва - Большое путешествие Марселино

Они подошли ближе — и то, что издали они принимали за хутор, оказалось монастырём.

— Тут монахи живут или монашки. Уж они-то лучше всех о нашем сыне позаботятся! — уговаривал Клаудио.

Эльвира заплакала.

— Даже имени нет у моего мальчика, и крестить мы его не успели…

— Вот здесь ему и имя дадут, значит.

— А я-то его в честь деда назвать хотела, — сокрушалась Эльвира, прижимая сына к себе.

Ещё не рассвело, когда Клаудио остановил осла возле монастыря и попытался взять ребёнка у жены. Но она только крепче прижимала его к груди, а муж грустно уговаривал её:

— Моя жизнь в опасности, Эльвира. Если меня поймают — то убьют, а я не хочу умирать так рано. Бога ради, дай мне ребёнка; вот увидишь, так лучше. Мы будем знать, где он, и потом сможем за ним вернуться. Не плачь так громко, пожалуйста, ведь нас же услышат…

И вот уже мать осталась сидеть на ослике с пустыми руками, тихонько всхлипывая, и только плечи ее дрожали под накинутым на них платком.

Клаудио осторожно положил спящего младенца на землю, возле самых ворот монастыря, и поспешил вернуться к жене. Обняв её и пробормотав что-то утешительное, он взялся за повод и как можно скорее повёл осла прочь.

— Тут-то мы мальчика и нашли! — вспомнил брат Кашка.

— Да, брат, именно так, — согласился настоятель.

— Как он плакал, бедняжка!

— И немедленно зазвонил колокол, и все мы тут собрались, — сказал брат Негодный.

— А брат Кашка стал о нём заботиться, и с тех пор едва разрешал к нему прикоснуться, — добавил брат Бим-Бом.

Брат Кашка улыбнулся:

— А до чего он был голодный!..

— И все мы стали искать, в какую бы хорошую семью его пристроить, — продолжил брат Бернард.

— Вот про это лучше не надо, — со смехом прервал его настоятель.

— Интересно, родители-то от этой родственницы потом узнали про мальчика? — спросил брат Значит.

— Они очень редко переписываются: он ведь смог добраться до Кубы. Она сказала мне, что написала брату о смерти Марселино, а больше я ничего не знаю.

Монахи замолчали.

— А теперь вот мальчик сам от нас ушёл, — вздохнул печальный брат Кашка.

— Не забывайте, брат, что так же уйдём мы все, что такова наша судьба, и потом все мы вновь увидимся там, — и настоятель указал вверх. Братья подняли глаза к потолку. Он был весь в лесах, как, впрочем, и всё вокруг: в монастыре шла большая стройка.

Когда Марселино был совсем маленьким и даже почти не помнил потом о тех годах, он научился креститься. Он только начинал ползать, когда отец-настоятель взялся обучать его сей премудрости.

Некоторое время спустя настоятель решил, что этого недостаточно, и попытался было показать мальчику, как нужно осенять себя малым крестным знамением на лбу, устах и груди [9] …малым крестным знамением на лбу, устах и груди — по латинской традиции так крестятся, например, перед чтением Евангелия на Мессе. .

Но вскоре выяснилось, что это куда более трудная задача, чем представляется взрослым, так что отец-настоятель, у которого дел было больше, чем у всех остальных, — ему ведь надо было работать наравне с другими, да ещё и целым монастырём управлять! — уступил место учителя брату Кашке. Тот трудился, не жалея сил, и наконец смог в надлежащее время доложить общине, что Марселино делает несомненные успехи.

Однако молиться по-настоящему мальчика научил брат Негодный. Старик подолгу лежал в своей келье один, терзаемый болью, и даже пошевелиться не мог; но зато он знал больше, чем все монахи, интересных историй, и Марселино был совсем не прочь посидеть у него. Сперва брат Негодный научил его трём совсем коротеньким молитвам: «Младенец Иисус, будь мне Другом!», «Дева Мария, я совсем один, будь со мной!» и «Благословенный святой Франциск, сохрани моих папу и маму». Впрочем, тут Марселино всегда ставил маму впереди.

Позже он выучил «Отче наш» [10] Отче наш — главная молитва всех христиан, которую дал Господь Иисус Христос, она есть в Евангелии от Матфея, в 6 главе, стихах 9–13. , «Радуйся Мария» и «Символ веры» [11] Символ веры — в этой молитве собраны все основные положения христианской веры (догматы). до слов «восшедшего на небеса и сидящего одесную Отца…», потому что здесь он неизменно продолжал: «…Всемогущего, Творца неба и земли…», так что молитва получалась бесконечной. Если брат Негодный не очень плохо себя чувствовал, то смеялся, а в другие дни просто тихо слушал молитву без конца и начала и радовался ей, как радуемся мы свежему ветерку жарким летом.

В последнее Рождество [12] Рождество — день, когда празднуют рождение Иисуса Христа. О том, как это было можно прочитать в Евангелии от Луки, в 1 главе, во 2–20 стихах. брат Значит начал рассказывать Марселино о жизни Иисуса. Брата Значит мальчик прозвал так год назад. Этот монах немного заикался и словечком «значит» частенько пытался помочь себе выговорить фразу без запинки: «значит, пошли мы…» или «значит, тогда вы и говорите…». Однажды он даже в часовне договорился до такой молитвы: «Значит, во имя Отца и Сына и Святого Духа». Брат Значит был очень высокий и худой, с длиннющими ногами, но ходил при этом крайне медленно. Как и все другие, он очень любил мальчика, Марселино же слегка побаивался его, в основном из-за роста.

В то Рождество брат Значит по поручению настоятеля завёл Марселино к себе в келью и стал рассказывать, как умел, о детстве Иисуса и о Святом Семействе [13] Святое Семейство — так христиане называют семью Иисуса Христа — в неё входят Он Сам, Его мать Дева Марии и её муж Иосиф. . Однако Марселино было гораздо интереснее не слушать, а задавать множество самых каверзных вопросов. Таким образом, доведя бедного брата Значит до полного изнеможения, Марселино узнал кучу подробностей про Ирода [14] Ирод I Великий (около 73–4 до нашей эры) — жестокий и властолюбивый царь, правил Иудеей в год рождения Иисуса Христа. и про то, как он приказал перебить всех детей в Вифлееме [15] …перебить всех детей в Вифлееме — об этом можно прочесть во 2 главе Евангелия от Матфея. , и как выглядел вертеп [16] Вертеп — так называется не только пещера (особенно та, в которой родился Иисус), но и группа скульптур или просто фигурок, изображающих сцену Рождества Христова. В 1223 г. в Греччо св. Франциск первым устроил рождественскую мистерию, желая «отпраздновать рождение того Младенца, Который родился в Вифлееме… вспомнить тяготы Его первых дней, когда Он положен был в ясли, и плотскими очами увидеть, как это Он лежал на сене, а рядом стояли вол и осёл» (Фома Челанский. Первое житие св. Франциска). Сейчас вертепы — непременная часть Рождества в католической традиции, но именно в Испании их устраивают особенно тщательно. , и почему Мария решила, что её Ребёнок появится на свет среди зверей, и как выглядит мастерская плотника, и шалил ли в детстве Иисус, как это делал сам Марселино. Ещё он хотел выяснить, были ли у Иисуса кошка или собака, разбивал ли Он коленки, когда был маленький и дрался ли с другими ребятами [17] …и дрался ли с другими ребятами — брату Значит и в самом деле стоит посочувствовать: на большинство вопросов Марселино ответов в Евангелии просто нет. .