Ольга Русанова - Сестры

Женя перескочила через лужу и очутилась за воротами. На улице было пусто. Напротив, под балконом, к стене прижалась черная фигурка. Она вдруг бросилась бежать через мостовую:

— Женечка!..

Это была Нина. Без шапки, с мокрыми растрепанными волосами. Плечи и рукава ее серого пальто пропитались водой и казались черными. В туфлях хлюпала вода, и Нина бежала не разбирая, прямо по лужам.

— Девочки тебя встречать хотели, а Мария Михайловна не пустила… А я побежала. Я думала — на минутку, а ты долго… — начала она скороговоркой. — Ну как, сдала?

Мимо пронесся грузовик. Девочки отскочили, посмотрели друг на друга и засмеялись.

— Нина, да ты вся мокрая! Вот дуреха, простудишься!

Женя сняла плащ и закутала в него Нину.

— Подождем, пока дождик пройдет, — сказала Нина синими губами. — Ты вымокнешь.

— Нет, некогда. Бежим!

Дома Женю ждали с нетерпением. И как только она открыла дверь, навстречу к ней с шумом и криком кинулась целая ватага — и старшие и маленькие. Из библиотеки прибежала вожатая Валя с Ксенией Григорьевной. Из кухни пришла тетя Оля.

— Ну что? Как?

— Сдала?

— Посмотрим, что покажут остальные экзамены. Пока еще неизвестно, — сдержанно сказала Женя и обернулась к Нине, которая уже сняла разбухшие от дождя туфли и бегала по коридору в мокрых чулках, оставляя на паркете темные следы: — Пойди скорей переоденься!

В эту минуту в коридор вышла Мария Михайловна.

— Поздравляю! — Она протянула Жене руку, точно взрослой. — Мне сейчас Тамара Петровна звонила.

Тут и Мария Михайловна заметила промокшую босую Нину:

— Это что еще за чудо-юдо?

— Мария Михайловна, вы ее не браните, пожалуйста, — поспешно вступилась Женя. — Это из-за меня. Она меня встречать бегала.

— Нина, ты же простудишься! — кинулась к ней Зимина.

Ксения Григорьевна вечно из-за чего-нибудь тревожилась. Увидит какую-нибудь царапину у девочки — и сразу начнет волноваться: «Надо смазать иодом, надо перевязать…» Кто-нибудь чихнет, а Ксения Григорьевна уж тут как тут с компрессом, с полосканием, с градусником. Такой уж у нее был беспокойный характер. А сейчас она даже за голову схватилась:

— И ботинки и чулки — все мокрое! В кровать, сейчас же в кровать!

— Правильно! — подхватила доктор Вера Васильевна, которая вышла из своего кабинета. — Девочки, принесите мохнатое полотенце. А ты, Женя, вытри ее насухо. И чем больше ты ее любишь, тем сильнее три. Понятно?

Через минуту из спальни на весь дом понеслись Нинины вопли. Нина лежала на кровати, а Женя с силой терла ее мохнатым полотенцем по голой спине, ногам, шее, растирала пятки. Жене было смешно беспокойство взрослых — промочила ноги! Сама она бывало по суткам не снимала мокрые сапоги. Но раз доктор велит… И Женя старалась:

— Уж я тебя насквозь протру!

Нина смеялась, дрыгала ногами и кричала:

— Ай, не надо больше! Ай, не надо!

Женя притворялась сердитой:

— Лежи! Ты должна меня слушаться!

— Хватит! — кричала Нина, поджимая ногу. — Довольно!

— Терпи и не брыкайся! — Женя повернула Нину, точно младенца, на один бок, на другой и завернула в одеяло.

В спальню вошла Вера Васильевна.

— Отлично, теперь не простудится, — сказала она, глядя на крепко спеленатую Нину. — Лежи, кукла!

В это ясное, солнечное утро Нина Андреевна Карелина поднялась рано. Приятно было сознавать, что ты уже дома, в Москве, что вот уже начинается учебный год. Как ни хорошо отдыхать, а работать лучше!

Нина Андреевна с удовольствием прибрала комнату. Из шкафа достала длинные тюлевые занавески. Охая и кряхтя, залезла на один подоконник, на другой.

На письменном столе зазвонил телефон. Учительница сняла трубку.

— Говорят из гороно… Вечером встреча… Педагоги из Ленинграда интересуются вашей методикой…

Нина Андреевна едва успела повесить трубку, как телефон снова зазвонил: приглашали на совещание.

Вот и началась она, хлопотливая московская жизнь!

— Тут ваша почта! — Сосед просунул в дверь кипу газет и писем.

Нина Андреевна узнала знакомый почерк и с волнением распечатала большой белый конверт:

«…если бы ты видела, мамочка, как я загорела! Словно в Артеке, а не в Арктике. Солнце у нас не заходит круглые сутки и жаркое…»

Это было долгожданное письмо от Наташи.

«Мы тут такое полеводство развели… Я руковожу опытным участком. Ты подумай: Крайний Север — и поля зазеленеют! Это же поэма!..»

«Вот всегда она так… — вздохнула Нина Андреевна. — Хоть бы о себе написала: как устроилась, как с квартирой, есть ли паровое отопление. Одни поэмы в голове!.. И все-таки молодец Наталка, правильным путем идет!»

Она отложила конверт в сторону.

А это что за письмо? От бывших учеников. Помнят ее ребятки! Впрочем, какие же это ребятки! Один стал полковником, другой — профессором, третий — ученый садовод.

Улыбаясь про себя, Нина Андреевна развернула сегодняшнюю «Комсомольскую правду». Вот, наконец-то они появились, «Заметки педагога Н. Карелиной»! Просмотрела статью и поднялась — в детский дом пора!

В старом особняке Карелину радостно встретили и ученицы и Мария Михайловна.

— Пришла вашу Женю проведать, — сказала Нина Андреевна, усаживаясь на мягкий, пружинящий диван в кабинете директора.

Мария Михайловна приветливо сказала:

— Женя скоро вернется. Она в школу пошла с девочками.

Женя, Нина, Лида и Шура в это время уже подходили к школе. Женя еще несколько дней назад сдала последний экзамен и сегодня должна была узнать, в какой класс ее приняли. С волнением она поднялась на крыльцо. На стеклянной двери висел большой белый лист. На нем крупными, четкими буквами было напечатано:

«Пятый класс «В»:

Байкова Людмила… Лихачева Майя… Максимова…»

— В пятый… — тихо проговорила Женя. — Неужели в пятый?

Ей все еще не верилось.

— Да вот же: Максимова Евгения! — Лида ткнула пальцем в список. — Вместе будем в школу ходить.

— Вот что значит выдержка! — сказала Шура торжественно и как-то даже строго. — Поздравляю!

Нина хотела закричать: «Я знала! Знала!», но не решилась. В школе ведь нельзя шуметь, сколько раз ей старшие говорили. Зато дома она еще с порога закричала что было сил:

— Женечку в пятый «В» приняли! Мы на дверях читали!

Из кабинета директора выскочила дежурная Галя Платонова.

— Тише вы! — Она замахала руками и показала на дверь: — Там Нина Андреевна!

Девочки переглянулись, помедлили — кто первый?

Первой вошла Женя. За ней Нина.

На большом диване среди своих учениц сидела Карелина.

— Вот они наконец! — улыбнулась она девочкам и притянула к себе Женю. — Молодец, хорошо поработала! Но только помни, Женя: мало взять крепость — надо ее удержать! А вот тебе подарок. — Она торжественно вручила Жене небольшой пакет.