Анатолий Давыдов - Рассказы

И вот слово взял Петя. Ну-ка, одинаковые у нас с ним радости?

Петя раскрыл тетрадь и стал читать.

— «Мария Дмитриевна — наша первая учительница. Когда мы пришли в первый класс, почти ничего не умели. Но Мария Дмитриевна всегда нас понимала и учила всему: читать, писать, считать, а ещё водила в кино, на экскурсии, даже в театр. Мы быстро привыкли к Марии Дмитриевне и приходили к ней и с нашими радостями, и с нашими неудачами.

Но вот Мария Дмитриевна заболела. Её долго не было в школе, почти целый месяц. Мы все вместе её навещали в больнице. В палату нас, к сожалению, не пускали. Но разрешали передавать учительнице виноградный сок, который, мы знали, она любит.

И вот однажды открылась дверь, и вошла наконец Мария Дмитриевна. Похудевшая, бледная, но, как всегда, улыбающаяся. Мы сначала онемели от неожиданности, а потом повыскакивали из-за парт и бросились поздравлять нашу учительницу с выздоровлением.

Это была у меня самая большая радость в этом году…»

Едва Петя закрыл тетрадь, как поднялся неимоверный шум. Я сначала и не догадался, чем были недовольны мои одноклассники. Ведь Петя написал чудесное сочинение! В самом деле, что такое велосипед, сиамский кот или марка с далёких островов по сравнению с выздоровлением Марии Дмитриевны?!

— Это не только Петина радость! — кричала Таня.

— Мы тоже не меньше Пети радовались! — вторил ей Слава.

И тогда я громко выкрикнул:

— Пускай это будет наша общая радость! Ты, Петя, не возражаешь?

Все зааплодировали и окружили моего лучшего друга, а я тихонько выбежал из класса, чтобы побыстрее написать о случившемся в редакцию. Первому, убеждён в этом, всегда везёт.

Напечатайте моё письмо в журнале!

— А это наш вожатый, его зовут Игнат. Относитесь к нему с уважением! — Начальник пионерского лагеря осмотрел чёткий строй четвёртого отряда и пошёл к своей палатке.

Перед ребятами стоял, смущённо улыбаясь, высокий юноша в джинсах и футболке. Девочки заволновались:

— Теперь с площадки не будем вылезать!

А Игорь радостно толкнул Славу, с которым учился в одном классе.

— Посмотри, какие у него мускулы. Наверняка самбист. За месяц, может, и нас чему-нибудь научит.

Вожатый переминался с ноги на ногу.

— Кто из вас любит природу — шаг вперёд!

— Вот тебе и самбист! — проворчал разочарованный Слава. — Бабочек будем ловить!

— Не будем откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня, — произнёс Игнат. — Объявляю операцию «Муравей». Пойдём в лес. Девочки будут искать муравейники, а мальчики из сухих палок делать загородки. Договорились?

Прошла неделя. Пионеры огородили все муравейники, поставили на дорогах щиты с надписью: «Муравьи — друзья леса. Берегите их!» На каждой линейке дежурный докладывал Игнату:

— Операция «Муравей» идёт успешно!

Сегодня Игнат сказал:

— Пойдёмте, друзья, в поход. Недалеко от лагеря в начале Великой Отечественной войны проходила линия обороны наших войск. Хочу показать вам дот, из которого советские солдаты вели бои с фашистами. Знаете, что такое дот?

— Дот — это долговременная огневая точка, — по-военному чётко ответил Игорь. — А есть ещё дзот — деревянно-земляная огневая точка!

— Молодец! — похвалил Игнат.

Шли долго. А когда расступились вековые деревья, дети оказались над обрывом, густо поросшим кустами колючей облепихи. Дальше зеленели луга, чернели огороды, на которых работали люди. Игнат свернул с тропинки, и вскоре все увидели серое массивное сооружение из бетона. Оно напоминало сказочный шлем, положенный на землю витязем. Только щелочки-бойницы свидетельствовали, что это оборонительное сооружение.

Пионеры столпились у входа в дот.

Искорёженное неимоверной силой железное сплетение, обвалившийся потолок, сквозные пробоины…

Игнат обошёл вокруг дота.

— Видите, как били по нему снарядами. Наверное, прямой наводкой.

— Игнат, здесь что-то написано! — донёсся из дота голос Славы.

Вожатый осторожно вытер на стене пыль, и все увидели слова, нацарапанные чем-то острым.

— «Погибнем, но не сдадимся! За нами Отчизна. Смерть фашистским оккупантам!» — читал вслух Слава. — А потом подписи: Иван Руденко, Жумас Сейдахметов, Михаил Мурашов.

Игнат снял с головы соломенную шляпу, пионеры — панамки, и все умолкли.

— А теперь давайте приведём дот в порядок, — сказал Игнат.

— Надо на металлической пластинке запечатлеть имена бойцов и прикрепить к стене, — сказала вожатая звёздочки Галя.

— Я умею чеканить на металле, — тихо произнёс Слава. — Поручите мне изготовить пластинку.

Внутри дот убирал вожатый. Никого туда не пустил: а вдруг там ещё с войны осталась мина или граната? Он подносил к двери то позеленевшую гильзу, то кусок ржавой пулемётной ленты. А когда поднял сгнивший деревянный брус, то увидел зелёную каску. Присыпанная песком и защищённая брусом от дождей, она лишь местами покрылась ржавчиной. Даже нарисованная звёздочка сохранилась.

Игнат долго присматривался, искал надпись, чтоб узнать, кому принадлежала каска, но надписи не было.

— Заберём всё это в лагерь и создадим уголок Славы, — сказал Игорь. — В музее нашей школы и каска есть из партизанской землянки, и оружие, а жена одного генерала, похороненного возле Вечного огня, подарила нам его бинокль и фуражку. Я расскажу о находке Олегу Заровному, он у нас командир следопытов, и они найдут родных этих погибших героев. В прошлом году наши следопыты набрели в лесу на могилу бойца. На деревянной пирамиде значилась только фамилия. Но следопыты узнали, кто он. Разыскали мать погибшего, она приезжала к нам в школу. Благодарила следопытов, потому что даже не знала, что сын её был посмертно награждён за подвиг орденом Красной Звезды.

За один день Слава вычеканил на пластинке фамилии воинов. Отнести пластинку вызвалась Галя. У неё, оказывается, с войны не вернулись оба дедушки — и мамин отец, и папин отец. Узнав об этом, Слава сразу отдал ей пластинку.

По дороге дети собирали лесные цветы, а Игорь и Слава бежали впереди всех, заглядывая под кусты: им хотелось найти барвинок и посадить возле дота.

Недалеко от обрыва Игорь остановил Славу.

— Посмотри, возле дота кто-то ходит!

Худощавый седой мужчина заглядывал в бойницы.

— Что-то ищет! — прошептал Игорь.

Мужчина повернулся к ним боком, и друзья заметили, что один рукав его плаща пустой.

Незнакомец единственной рукой достал из рюкзака лопатку.