Кейт Уигглин - Ребекка с фермы Солнечный Ручей

Когда отзвучали приветственные крики и патриотическая песня, исполненная церковным хором, на помост поднялся «штат Мэн», смутно сознавая, что ему предстоит прочесть стихотворение, но, хоть убей, не мог припомнить ни единого слова.

— Говори громко и ясно, Бекки, — шепнул сидевший в переднем ряду «дядя Сэм», но она едва слышала собственный голос, когда, волнуясь, произнесла первые слова своего стихотворения. Затем голос ее окреп, и стихи «прочитались сами собой» в этом все продолжающемся чудесном сне. Она видела Адама Ладда, прислонившегося к дереву, тетю Джейн и тетю Миранду, трепещущих от волнения, Клару-Беллу Симпсон, пристально смотревшую на нее косыми, но восторженными глазами с одной из стоявших сбоку скамей, а в отдалении, на самом краю заполненного народом луга, высокого мужчину, стоящего в повозке, — высокого и нескладного, с рыжими, торчащими вверх усами — и его тощую белую лошадь, развернутую в сторону Акревильской дороги.

Громкие аплодисменты приветствовали «штат Мэн» — стройную, невысокую, одетую в белое фигурку, стоящую на поросшем мхом валуне, вокруг которого был возведен помост. Солнце вышло из-за кроны большого клена и озарило звездное знамя, сделав его еще более ослепительным и заставив всех поднять и устремить на него глаза.

Эбнер Симпсон тоже поднял свой рассеянный, блуждающий взор к мягко колышущимся складкам и великолепию ярких красок, думая при этом: «Я знаю, что никому не следует красть флаг, — эти потрясающие идиоты, похоже, придают ему большое значение. А что он, в сущности, такое? Просто кусок тряпки!»

Просто кусок тряпки? Он с любопытством взглянул на восхищенные лица матерей, на руках у которых спали их младенцы, на раскрытые в улыбке губы и сияющие глаза одетых в белое девочек, на капитана Лорда, который сидел в тюрьме Либби, [74] В период Гражданской войны между Севером и Югом в знаменитой тюрьме Либби (город Ричмонд, штат Виржиния) южане держали пленных солдат федеральных войск. Тюрьма была переполнена, и многие из заключенных погибли из-за ужасающих антисанитарных условий. и Ната Страута, потерявшего руку в сражении при речке Булл-Ран, [75] Речка в штате Виржиния, близ которой во время Гражданской войны произошли два крупных сражения (21 июля 1861 г. и 30 августа 1862 г.), в которых северяне потерпели поражение. на дружелюбную, оживленную толпу фермеров, радостных, увлеченных, полных нетерпения, из чьих глоток готово было вырваться очередное громогласное «ура». А затем ветер донес до него высокий чистый голос Ребекки:

«Что там звезды на флаге! У нее пара звезд вместо глаз, — подумал Симпсон. — Увидал бы, что девчушка вроде этой лежит где-нибудь на пороге, стянул бы, не успели б и глазом моргнуть, хоть, видит Бог, у меня и своих полно, кормить-одевать надо! И ни на что бы ее не сменял… Бойкая девчушка к тому же; сидит в повозке — с виду не больше пинты сидра, а думает только о том, как добрые дела делать!.. Эх, ей-богу, надоело мне мое ремесло! Никогда-то я не бываю со всеми, всегда в стороне, будто я хуже их! Если б хоть выгода от этого была, я, может быть, ничего бы против не имел, но они тут все такие жуткие скупердяи — и приличного-то ничего не оставят на виду, что можно было бы у них стащить, а все равно рискуешь своей свободой и репутацией, если возьмешь у них какую-нибудь дрянь!.. Если вспомнить, какую поживу я имел от своих краж и сколько времени потерял в тюрьме, так, пожалуй, с тем же успехом я мог бы кончить с этим делом и работать поденно, как всем давно хочется меня заставить. Зарабатывал бы я почти столько же, и не знаю, было бы это для меня намного труднее или нет».

Ему было видно, как Ребекка спустилась с помоста и как его собственная рыжая дочка, вскочив на скамью, машет обеими руками, держа в одной шляпу, а в другой носовой платок, и топает обеими ногами.

Тут поднялся со своего стула человек, сидевший рядом с мэром, и Эбнер услышал его призыв:

— Ура в честь женщин, которые сшили флаг!

— Гип-гип ура!

— Ура в честь штата Мэн!

— Гип-гип ура!

— Ура в честь девочки, которая спасла флаг из рук врага!

— Гип-гип ура! Гип-гип ура!

Это был священник из Эджвуда, обладавший тем глубоким, вибрирующим голосом, что всегда волнует толпу. Его слова неслись далеко в прозрачном воздухе, и повторялись, и передавались из уст в уста. Руки хлопали, ноги топали, шляпы взлетали вверх, а громкие возгласы ликования, казалось, могли пробудить эхо на старой горе Оссипи.

Высокий нескладный мужчина вдруг сел на сиденье повозки и взял в руки вожжи.

— Кажется, они начинают переходить на личности, и я думаю, тебе, Симпсон, пора уезжать!

Тон был шутливым, но рыжие усы поникли, а вялый взмах кнута, заставивший белую кобылу тронуться в путь к дому, говорил о том, что мистер Симпсон не был в своем обычном бесшабашном настроении.

— Черт бы его побрал! — мстительно воскликнул он вполголоса, когда кобыла затрусила рысцой по дороге. — Ложь это! Я думал, там чье-то стиранное белье! Я не враг!

В то время как праздничная толпа разбрелась и семьи отправились на веселые пикники в лес, в то время как «богиня свободы», «дядя Сэм», «Колумбия» и счастливые «штаты» завтракали в здании ассоциации фермеров вместе с высокими гостями и ветеранами двух войн, одинокий мужчина ехал и ехал через безмолвные леса и скучные, сонные деревни, ни разу не покинув повозку с целью пополнить за чужой счет свой гардероб или прихватить что-либо пригодное для обмена.

В сумерки он добрался до жалкого полуразвалившегося домика на берегу пруда.

Верная жена с печальным выражением лица и ставшим уже привычным, полным тревоги взглядом потускневших глаз, услышав звук колес, вышла к двери и направилась следом за мужем в конюшню, чтобы помочь ему выпрячь лошадь.

— Не ждала меня так скоро, да? — спросил он насмешливо. — По крайней мере, не ждала, что я вернусь на той же самой лошади? Ну а я здесь! И не бойся заглянуть под сиденье повозки — там ничего нет, даже моего ужина, так что, надеюсь, на этот раз я тебе угодил! Нет, ангелом я, наверное, сразу не стану. Просто там, в Риверборо, ничего плохо не лежало — кроме флагов, а я — что бы они ни говорили — не такой мерзавец, чтобы украсть флаг!

Ничуть не удивительно, что юным риверборцам снились в ночь после подъема флага красно-бело-голубые сны. Более странным, возможно, покажется то обстоятельство, что перед глазами Эбнера Симпсона, лежавшего на своей жесткой постели, тоже развевался флаг, а в ушах звучали непривычные слова:

Звезды штатов вместе все — и твоя здесь есть с моей!

«Надоело вечно действовать в одиночку, — думал он. — Попробую, пожалуй, пожить по-другому». И с этим он уснул.