Борис Костюковский - Зовут его Валерка

Валерка идёт в ванную комнату, наскоро смачивает лицо и только берёт в руки полотенце, как сразу же слышит голос тёти Лены:

— Малыш, а шею?

И как только она видит? Валерка с опаской вешает полотенце и наскоро ополаскивает шею.

В такие минуты ему очень хочется взбунтоваться, но это бесполезно: тётя Лена все равно настоит на своём. Это бабушка бы махнула на него рукой, но тётя Лена не бабушка.

Наконец завтрак окончен. Тётя Лена уходит на работу, и Валерка свободен.

Он замыкает дверь, вешает ключ на шею и с грохотом, через ступеньку сбегает с лестницы. Теперь можно бегать до часу дня. В полдень придёт тётя Лена на обед, и он к этому времени должен быть у подъезда дома.

У Валерки нет часов, но он знает время обеда.

— Как только солнце взойдёт над головой, на самую середину неба, значит, полдень, — объяснила ему тётя Лена.

Во дворе, кроме Витьки, никого нет. Витькой зовут того смешного мальчишку с узкими глазами. Он уже успел весь перемазаться землёй, но каким-то чудом сохранили свой цвет ярко-красные щёки.

— А у вас будет сегодня теловизор? — спрашивает Витька.

— Не теловизор, а телевизор, — поправляет его Валерка.

— Ну, теловидор.

— Да ну тебя, — смеется Валерка, — конечно, будет. Передачи каждый день есть, кроме вторника.

— А можно мне прийти?

— Приходи. Только если будет детская передача, потому что взрослые фильмы даже мне не разрешают смотреть.

Валерка считает себя большим. Осенью он пойдёт в школу, а Витька на целый год его младше.

— Валера! — певуче зовёт Маринка.

Наконец-то появилась! Валерка облегчённо вздыхает.

— Подожди меня, Валера, я только за хлебом сбегаю.

— Пойдем вместе, — предлагает Валерка.

В отглаженных брючках, в пёстрой рубашке, подстриженная коротко, со вздёрнутым кверху веснушчатым носиком, Маринка сейчас здорово похожа на мальчика.

Хлебный магазин совсем рядом, в этом же квартале, — добежать до него можно за одну минуту.

— Тебе какого хлеба, мальчик? — спрашивает продавец.

— Я не мальчик, — обиженно поправляет Маринка, — мне за семнадцать копеек.

— Прости, я ошиблась, — улыбается продавец и протягивает Маринке хлеб.

Наперегонки ребята возвращаются к своему дому. Там на корнях старой сосны сидят Витька, Галька, Женька и Толька. С Женькой и Толькой Валерка познакомился позднее, хотя живут они в этом же дворе. Женька на два месяца старше Валерки и тоже осенью пойдёт в школу. Он выше и сильнее Валерки, но неуклюжий. Валерка легко его перебарывает. Ходит Женька всегда в длинных брюках, которые то и дело сползают с его круглого живота и волочатся по земле. Очень он растрёпанный и неаккуратный. Толька на целых два года старше Валерки. Он уже давно учится в школе и сильнее всех во дворе.

Ребята о чём-то разговаривают и смеются.

Маринка бежит домой, а Валерка останавливается у сосны и тоже садится на корень.

Это — единственное во дворе дерево с такими причудливыми, огромными корнями. Смотришь на сосну — и кажется, что она стоит на земле, опираясь на корни, как на подставку.

— Почему она такая? — хлопая по стволу рукой, спрашивает Валерка.

— Очень просто, — поясняет Толька, — росла она на бугре, а когда двор выравнивали, этот бугор срезали бульдозером, оставили землю только вокруг сосны. Землю дождём размыло, вот корни и вылезли наружу.

— Так она же может упасть? — опасливо косится Валерка на дерево.

— Не-е-е, не упадёт, у неё корпи знаешь какие длинные? Во-о-он до того дома, — показывает пальцем Толька на соседний дом, — да ещё в землю, наверно, на десять метров уходят.

— Ну уж и до дома! Откуда ты знаешь? — недоверчиво говорит Валерка.

— «Откуда, откуда»! Отец рассказывал — вот откуда.

У Тольки отец шофёр. Толька знает все марки машин и даже как водить машину. Ничего нет удивительного в том, если отец и про дерево ему рассказал.

— А у нас в Крыму, — говорит Валерка, — много разных деревьев. Там такой красивый парк!

— В каком это в таком Крыму? — спрашивает Галька.

— Как — в каком? В Саках.

— А где эти Шаки?

Очень бестолковая Галька — попробуй ей что-нибудь объяснить!

— «Где, где»! Говорят тебе — в Крыму.

— А где тогда Крым — спрашивает Витька.

— У Чёрного моря, — отвечает Валерка, — только не думайте, что оно чёрное. Это оно так называется, а на самом деле оно синее и тёплое, а вода в нём солёная.

— Подумаешь! — сплевывает сквозь зубы Женька. — Что хорошего в солёной воде? У нас в Ангаре вода тоже синяя и совсем не солёная. Только очень холодная. Зато её пить можно. А в заливе купайся сколько хочешь. А в твоём море воду пить нельзя и купаться нельзя. Всю кожу солью разъест. Глядеть на него, что ли?

— Вот чудак! — улыбается Валерка. — В море все купаются, туда специально со всего Советского Союза приезжают в отпуск.

— Ври! Жачем это нужно ехать к вам в Крым, когда дома можно купатьша школьно угодно? — недоверчиво спрашивает Галька.

— Так туда же не только купаться, а лечиться приезжают — там курорт.

— У нас тоже курорты, — возражает Женька, — и не хуже ваших.

— Ну и что же? У вас, может, и есть, а у других нету. И потом, у нас там такая грязь — она почти от всех болезней, только ею надо каждый день мазаться, чтобы вылечиться.

— Ври! — презрительно щурится Галька. — Гряжи и у наш школько угодно.

— У нас же совсем другая грязь — лечебная. Туда специально больных по путёвкам присылают, и дикари там лечатся.

— Какие ещё дикари, голуби, что ли? — спрашивает Витька.

— Сам ты голубь! Дикари — это люди, которые без путёвок, сами приезжают и живут не в санатории, а кто где может. Некоторые даже спят в машинах.

— А ты купалша в море? — спрашивает Галька.

— Конечно, купался. Каждый день. У нас в саду знаешь сколько винограда… Мы нарвём его и идём к морю.

У Гальки загораются глаза, и она сладко облизывается.

— А как раштёт виноград?

— Обыкновенно, на лозах. Не видела, что ли?

— Нет, не видела, — с сожалением вздыхает Галька. — И зачем ты приехал? Я бы от винограда ни за что не уехала.

— Я бы тоже не уехал, да у меня сильно заболела мама. А бабушка старенькая. Ей со мной трудно справляться. И к маме в больницу надо ездить. А больница в Симферополе. Вот меня дядя Саша и забрал к себе. Как мама поправится — я снова уеду. Только я ещё исправиться должен, а то бабушке опять со мной трудно будет.

— А где твой папа? — интересуется Витька.

— Мой папа умер, — вздыхает Валерка.

— Отчет?

— Он с самолётом упал и разбился.

Валерке не хочется продолжать этот разговор.

— А мне купили школьную форму, — прервал молчание Женька.