Илья Туричин - Закон тридцатого. Люська

— Но ведь я не пыталась присвоить, как здесь написано.

— Если вы не согласны с формулировкой, повторяю: можете подать заявление об уходе. Еще не поздно.

От злости и беспомощности лицо у Люськи стало пунцовым.

«Почему он так хочет, чтобы я ушла? Ладно. Поживем — увидим!» Она взяла со стола ручку, макнула в чернила и вывела под приказом прямым ученическим почерком: «Читала, но не присваивала. Л. Телегина».

Разгуляй поперхнулся дымом сигареты.

— Ну и характер у вас, Телегина! Туго придется вашему мужу…

Люська посмотрела на него дерзко, повернулась и вышла.

Стоило ли учиться десять лет, чтобы работать подсобницей в продовольственном магазине! В обеденный перерыв Люська побежала в будку автомата, позвонила Мише.

— Меня перевели подсобницей.

— Почему?

— За попытку к присвоению денег.

— Чего, чего?..

— Так в приказе написано. Предложили подать заявление об уходе.

— А ты?

— Не стала подавать.

— Слушай, иди к нам в цех. Завод — настоящее дело! Иди, Людмила! Это тебе не помидорчики. Машины делаем уникальные!.. Ну, чего молчишь? Сейчас же и приходи. Встречу в проходной. И пропуск закажу… Людмила! Ты меня слышишь?

— Слышу…

— Так чего ж молчишь? Наплюй на эту лавочку!.. Ты меня слышишь?

— Да слышу же! Не кричи так.

— Так я иду к начальству.

— Не надо…

— Но почему? Почему, скажи мне?

— Меня райком в магазин послал, а не на завод. И я из магазина не уйду. Да что вы меня все уговариваете: «Уйди, уйди». Не уйду — и все!

— Так чего ж ты звонишь?

— По ошибке, — сказала Люська и повесила трубку.

К вечеру налетел ливень. Короткий, но сильный, он пробарабанил по крышам, покрутил мусор у люков и кончился так же внезапно, как начался. Только оставил следы-лужицы в щербинках асфальта, а возле входа в магазин — большую мутную лужу. Нина Львовна послала Люську смести ее. Люська взяла большую метлу и вышла на улицу. После душных кладовых, после мешочной пыли уличный воздух казался удивительно чистым, и Люська с удовольствием втянула его в себя ноздрями и задержала в груди, чтобы насладиться его влажной прелестью. И тут увидела Макара. Он стоял возле палатки. Люська замерла от страха. Вот он сейчас повернет голову и увидит ее в этом дурацком халате не по росту, с метлой в руках. Проклятая метла! Люська шарахнулась к двери, чуть не сбив с ног какую-то женщину, убежала в подсобное помещение и забилась в угол за ящики, будто Макар мог погнаться за ней, настигнуть, увидеть… Сердце прыгало неудержимо.

— Телегина! Где вы, Телегина? — крикнула неподалеку Нина Львовна.

Люська не отозвалась.

Как же так случилось, что она за все это время ни разу не вспомнила о Макаре?

А Макар пришел к Люське. Он мог бы пойти прямо к ней домой, но постеснялся. Здесь, у ларька, можно было встретиться как бы случайно. Но работала не Люська. Может, она через день?

Макар сбоку подошел к прилавку.

— Девушка, вы не скажете, где Телегина?

— Какая Телегина? — не сразу поняла Галя.

— Людмила. Людмила Телегина. Она недавно здесь работала.

— Лю-уся, — протянула Галя и посмотрела на Макара с любопытством. — Приходите к концу дня. Она будет.

…В конце концов Люська вылезла из-за ящиков, не век же сидеть там. Даже рискнула выглянуть в торговый зал. Макара не было. Тогда она прошла черным ходом во двор, прокралась через подворотню и выглянула на улицу.

И на улице Макара не было. Люська облегченно вздохнула и начала сметать лужу.

Макар пришел в конце дня. Встал напротив у заводской стены.

Продавщица закрывала палатку. Люськи не было. Макар подошел.

— Не приходила Телегина?

— Да она никуда и не уходила. Она теперь в магазине работает. Вы подождите. Она выйдет.

Макар снова встал у стены. Подождать так подождать. Как появится Люська, побежать к трамвайной остановке. Там и встретиться. «Случайно». А то еще подумает, что бегаю за ней.

Наконец из ворот вышла Люська. Макар улыбнулся, представив себе, как удивится и обрадуется она, увидев его на трамвайной остановке, и побежал вдоль забора.

Люськи долго не было. Макар стоял у афишной тумбы и ждал. Из-за поворота вынырнула пара, молодые люди шли медленно… И чего ее нет так долго?.. Пара поравнялась с тумбой.

— Ты меня не уговаривай, Миша, — услышал Макар Люськин голос.

Макар вздрогнул от неожиданности и спрятался за афишную тумбу. Люська с незнакомым парнем!

Они остановились. Парень взял Люську за руки.

— Да ты погляди, какие у тебя руки исцарапанные! У нас, у металлистов, и то такие руки не бывают. Ты все-таки подумай хорошенько, Людмила. Я жду твоего звонка.

«А на что, собственно, он рассчитывал? В училище уехал, не попрощавшись. Приехал — не зашел. Сколько времени прошло. Но они ж тогда на вечеринке…»

— Ну, что это ты на мои руки загляделся! — засмеялась Люська.

«То было детство. А теперь мы взрослые… Черт!.. Пыли, что ли, набилось в нос?..»

— Да ты пойми, Люся. Вместе будем работать!

«Вместе работать!.. Вместе работать!.. Вместе!..»

— Я из магазина — никуда!

— Но почему ты так ухватилась за свой магазин? Пройдемся немного.

Люська кивнула. Парень осторожно взял ее под руку. И они стали удаляться. Медленно-медленно…

Макар вскочил в подошедший трамвай. Прижался лбом к холодному стеклу. «Все!..»

Он пришел домой поздно. Дверь открыла мать. Спросила строго:

— Ты что так поздно? К тебе тут приходили.

— Кто?

— Люся приходила.

— Кто?

— Говорю тебе — Люся Телегина.

— А-а-а… — протянул он возможно равнодушнее и повел в свой угол, за ширму.

— Ужинать будешь?

— Нет.

«Заходила… — Он быстро разделся и лег в постель. — Можешь больше не заходить, Люська! Прощай. Все!.. Ну и пыли ж набилось в нос!.. — Он тихонько пошмыгал носом, чтобы мать не обратила внимания. А то начнутся расспросы. Что ответишь? — Прощай, Люська! Все! Кончилось детство. Скорей бы в армию!.. Чертова пыль!..»

Две недели Люська работает подсобницей. Руки ее покрылись царапинами, ссадинами, синяками. Она успела перезнакомиться со всеми.

Вот мясник Алексей Павлович. Он не молод уже. Через год на пенсию, худощав. По прежним детским представлениям Люськи мясники — здоровенные мужики, все время едят сырое мясо. А Алексей Павлович мясо не только что сырое — вареное не ест. Только молочную пищу.

И второй мясник, Семен, к мясу относится равнодушно. Вот конфеты любит. Весь день сосет карамельки. Семен ближе к детским представлениям Люськи о мясниках. Но тоже далек от «идеала»: ростом невелик.

А у старшей продавщицы гастрономического отдела странное имя: Еликанида. Еликанида Федоровна. Маленькая. Седые волосы гладко зачесаны за уши. Глаза светлые-светлые, совсем молодые, и щеки гладкие, розовые. Просто удивительно, такое молодое лицо — и седина.